В современной науке существуют различные методы изучения речи отдельного человека. Среди таких методов можно назвать:

изучение языковой личности;

характеристика речи человека с позиции его речевой культуры;

исследование лингвокультурного типажа;

изучение речи человека как представителя отдельной профессиональной или социальной группы;

социально-речевое портретирование.

Рассмотрим каждый из названный подходов.

Изучение языковой личности

Центральное место в изучении отдельной языковой личности как типичного или обобщенного представителя определенной социально-профессиональной группы занимает концепция языковой личности Ю. Н. Караулова [Караулов 1987].

Обращение к исследованию языковой личности в отечественной лингвистике связано с именем В. В. Виноградова, выработавшего на материале художественной литературы пути описания языковой личности автора и персонажа. Сам термин «языковая личность» был впервые употреблен в публикации В. В. Виноградова «О художественной прозе» [Виноградов 1980].

Описание языковой личности допускает разные подходы. Один из них базируется на изучении записей говорящего в течение определенного времени (исследуются особенности его речевого поведения в разных коммуникативных ситуациях), т.е. по существу анализируется «языковое существование» личности [Ерофеева 1990]. При этом на первый план выдвигается исследование динамики языковой личности, ролевое переключение индивидуума в меняющихся коммуникативных ситуациях.

Полное описание языковой личности в целях его анализа или синтеза предполагает:

а) характеристику семантико-строевого уровня его организации (т.е. либо исчерпывающее его описание, либо дифференциальное, фиксирующее лишь индивидуальные отличия и осуществляемое на фоне усредненного представления данного языкового строя, что более приемлемо);

б) реконструкцию языковой модели мира, или тезауруса данной личности (на основе произведенных ею текстов или на основе социологического тестирования);

в) выявление жизненных или ситуативных доминант, установок, мотивов, находящих отражение в процессах порождения текстов и их содержания, а также в особенностях восприятия чужих текстов.

В многочисленных трактовках языковой личности, появившихся в 80-90-е гг. XX века, различимы два магистральных направления: лингводидактика и лингвокультурология. Лингводидактический и лингвокультурологический подходы различаются путями описания языковой личности.

Лингводидактику отличает «крупный» масштаб при описании языковой личности (в центре внимания находится индивид как совокупность речевых способностей) [Ейгер, Раппорт 1992]. Для лингвокультурологии, напротив, характерен «мелкий» масштаб при описании языковой личности: предметом исследования становятся «национально-культурный прототип носителя определенного языка…», собирательный культурно-исторический образ - «языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и др.), в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры и т. д. Определяющая роль в культуре принадлежит ценностям нации, которые являются концептами смыслов» [Маслова 2001: 120]. Таким образом, если в первом случае языковая личность представляется совокупностью ипостасей, в которых индивид воплощается в языке, то во втором - совокупность индивидов составляет образ языковой личности.

Лингводидактический подход к языковой личности в трудах современных исследователей восходит ко взглядам Г. И. Богина. Г. И. Богин предложил модель языковой личности, согласно которой под этим понятием понимается: «человек, рассматриваемый с точки зрения его готовности производить речевые поступки». Лингводидактическое направление разрабатывается по преимуществу на современном, синхронном материале, поэтому для его сторонников характерно внимание к отношению: языковая норма - речевая реализация [Богин 1984].

Важнейшей характеристикой языковой личности является ее воздействие на общество. Среди различных типажей современной русской культуры В. И. Карасик в своей статье «Речевое поведение и типы языковых личностей» особенно выделяет позицию «телевизионный ведущий» [Человек и его дискурс: 30].

Данный тип ассоциируется с властью, является носителем ее голоса. Телеведущий отличается высокой степенью интеллекта, образован, его речь безупречна, он свободно владеет иностранным языком, нормами этикета, склонен к тонкому юмору и иронии. Телеведущий является языковым экспертом и в этом смысле наследует характеристики языковой личности русского интеллигента [Человек и его дискурс: 31].

Несмотря на то, что методика изучения языковой личности является в настоящее время одной из самых разработанных и популярных в лингвистике, в рамках данной дипломной работы использовать этот метод не представляется возможным, поскольку он требует анализа практического материала большого объема.

Язык является социокультурным феноменом, который человек образует в процессе своей жизнедеятельности. В настоящее время в языкознании и социолингвистике господствует концепция «несводимости» феномена языка к его кодифицированному варианту. Как следствие, более активно изучаются проблемы функционирования тех форм языка, которые считают «стилистически сниженными» - это просторечные, жаргонные, арготические языковые средства. К таким формам языка можно отнести и язык блогосферы.

Языковеды считают самой важной проблему определения того, что конкретно открывает в людях способность к взаимопониманию, каким образом накапливается база методов и приемов необходимые в процессе решения этой задачи. Перечисленные факты привели к тому, что понятие сленга, в частности языка блогосферы, относится к сфере прикладной лингвистики.

Р. О. Якобсон вполне обоснованно рассуждал о том, что языкознанию необходимо исследовать языковые процессы со всех сторон: современный, древний, мертвый. Современный Интернет - благодатное поле для исследования языковых процессов, так как виртуальный мир - это настоящий «плавильный котел», в котором происходит непрерывное развитие языка и его трансформация. Поэтому современные лингвистические исследования так часто включают в себя анализ языка блогосферы.

Прежде всего это связано с единым направлением лингвистики нашего времени, суть которого заключается в том, чтобы исследовать язык и его результат - речь, вместе с еще одним объектом исследования - языковой личностью. Таким образом, при изучении проблемы интернет-сленга языковеды не только рассматривают языковые особенности данного вида жаргона, но и выявляют особенности процесса формирования носителя языка.

Кроме того, в ходе изучения языка блогосферы есть возможность проследить процессы словообразования и изменения лексики, изучить процессы развития языка с точки зрения динамики.

Речь - это сверхсложный многоуровневый комплекс, основная функция которого заключается в установлении отношений между людьми и общностями, а, при более развитом его проявлении, создание культуры и социума в целом.

Самые необходимые направления речевого процесса: Предметно-содержательное;

Фактическое; Эмоциональное.

Перечисленные аспекты речи обладают разной ценностью. Таким образом, они формируют систему с определенной иерархией.

Самый высший уровень принадлежит предметно-содержательному направлению, которую, как правило, называют сообщением. В любом индивидуальном коммуникативном процессе участвуют сразу несколько вышеупомянутых направлений, но лишь один из них считается главенствующим. Исходя из наблюдений, можно сделать вывод о том, что коммуникативный процесс мотивируется необходимостью в обмене сообщениями между людьми. Данная мотивация считается фундаментом сформировавшегося и активно функционирующего речевого процесса30.

Эмоциональное и фактическое направления, наоборот, способны только быть внутри речевого процесса, притом по разной причине. Эмоциональное направление формируется лишь предметом сообщения, или же эмоционально- оценивающей его основой, в этом же случае данное направление становится носителем прямого вербального отражения31.

Понятие «языковой личности» - это лингвистический термин. Во-первых, это - характеристика носителя языка на основе анализа созданных им текстов в аспекте того, как именно использованы им системные средства языка для представления его восприятия окружающего мира и решения каких-либо задач. Во-вторых, «языковая личность» - это способ описания языковой способности личности, сведения о человеке, представляемые его письменным текстом.

Современная антропоцентрическая лингвистика ставит это понятие в центр своей деятельности. «Языковая личность» - это человек в речевой динамике, в его способности к совершению речевых поступков.

Термин «языковая личность» в лингвистику ввел В. В. Виноградов.

Развивая такие понятия, как «образ автора» и «художественный образ», ученый исследовал, каково в художественном произведении соотношение между «языковой личностью», художественным образом и образом автора. Первое описание конкретной языковой личности также было сделано В. В. Виноградовым (глава «Опыты риторического анализа» в сборнике «О языке художественной прозы»).

Анализ функциональных особенностей «некодифицированного» языка обычно проводят с точки зрения социально-лингвистических особенностей рассматриваемой языковой подсистемы, в нашем случае - сленга отечественной блогосферы.

Главная социально-лингвистическая особенность языка блогосферы - его принадлежность к так называемой «сетевой» культуре. Эта культура по своей сути - субкультура, то есть относительно самостоятельная часть общечеловеческой культуры.

Понятие субкультуры используют такие науки, как социология, антропология и культурология. Содержание этого понятия заключается в обозначении замкнутого сообщества или социальной группы, отличающегося от преобладающего большинства такими аспектами, как поведение, манеры, внешность, одежда, система ценностей, язык. Поэтому естественно, что у блогеров, как у представителей субкультурной среды, имеется свой собственный язык.

Множество форумов в сети Интернет, на которых происходит общение блогеров, имеют одну общую особенность: все они изобилуют специфическими, «жаргонными» словами и выражениями. Странные словечки и определения, англицизмы, неологизмы, непонятные сокращения и аббревиатуры - все это характерная черта блогосферы: «эпикфейл», «кэп», «бгг», «LOL», «ППКС» - все эти словосочетания обозначают различные степени эмоционального отношения блогеров к комментируемой теме.

Собственно, в этом нет ничего исключительного - любое интернет- сообщество, и даже любое сообщество по интересам, как правило, имеет свои, принадлежащие исключительно им жаргонные слова. Но, как правило, сленговые слова и словосочетания используются только и исключительно в «специальной» среде.

Но этого нельзя сказать о языке блогосферы - активные пользователи сети Интернет всех возрастов используют его не только на своих форумах и в кругу единомышленников, но пользуются им и в повседневной жизни, нередко вызывая раздражение у других участников общения, тех, кто «не в теме».

Современный период характеризуется определенными признаками в культурно-образовательной сфере: расширение образовательного пространства, прямые связи русской и западной культур, стремление к самореализации. Благодаря всем эти обстоятельствам у блогеров есть все возможности для создания и актуализации лексических единиц, связанных с английским языком, информационными технологиями, финансово-экономической деятельностью и т.п.

В современных общественных группах мы можем наблюдать феномен подвижной системы, в которую входят разнообразные субкультурные образования (профессиональные, территориальные, статусные и т.д.), причем у каждого есть собственная специфическая лексика, собственный сленг.

Характерная особенность современных субкультур - их открытость. Сейчас, как правило, для любого современного, образованного человека естественно принадлежать сразу к нескольким субкультурным сообществам - например, блогер, инженер-компьютерщик, бывший студент, автолюбитель, хоккейный болельщик и т.д. При этом каждый, кто когда-то вел блог в соцсетях, помнит и понимает жаргон блогеров.

Виртуальная языковая личность субъекта блог-дискурса включает в себя реальную языковую личность и обладает специальными коммуникативными компетенциями, обеспечивающими коммуникацию в виртуальной среде - она реализует себя в виртуальном дискурсе, формируя новый динамичный образ, обладающий высокой степенью свободы. Поведение виртуальной языковой личности характеризуется полиидентичностью, и структура ее самопрезентации включает такие компоненты как самохарактеризация и воздействие.

Языковая личность в процессе коммуникации сталкивается с проблемами самоидентификации. С одной стороны, это связано с противоречием между глобализацией общества, когда каждый участник коммуникативной ситуации взаимозаменяем и становится усредненным представителем массы, а с другой стороны, всплеском индивидуализма, стремлением к сохранению идентичности, индивидуализацией личностного начала, повышенным вниманием к собственному «Я».

Идентичность языковой личности является ключевым элементом субъективной реальности, формируется социальными процессами и поддерживается социальными отношениями.

Одна из четких и систематичных представлений о структуре языковой личности дано Ю.Н. Карауловым: Он выделяет три уровня, на которых рассматривается языковая личность:

На вербально-семантическом; На когнитивном; На мотивационном.

Вербально-семантический уровень - это рассмотрение слов и их значений. Когнитивный уровень - рассмотрение концептов. На самом высшем, мотивационном уровне рассматривается вопрос о цели, с которой автор текста использует слова и концепты, о главной мысли текста.

Такое представление о структуре языковой личности и методах лингвистического анализа уже не является чисто языковедческим, но находится на стыке психологи и лингвистики.

Мировоззрение является чисто философским понятием, но может быть рассмотрено и с языковедческой точки зрения, как особенность языковой личности, характеризуемая соединением ее когнитивного и прагматического уровня. Ценности человека, его картина мира, взаимодействуют с мотивами поведения и проявляются в тексте, продуцируемом личностью.

По определению Ю.Н.Караулова, языковая личность - это «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются:

• а) степенью структурно-языковой сложности,
• б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью».

Так особенности мировоззрения человека проявляют себя в особенностях порождаемого им текста.

Трактовка языковой личности - это не только языковедческий аспект психологии личности в целом, но полноценное представление личности, вмещающее в себя все аспекты - от психического и социального и до других компонентов, отраженных в языковом дискурсе.

Реализация языковой личности блогера, как личности виртуальной, происходит в условиях виртуального общения.

В виртуальной коммуникативной среде идентификация блогера подразумевает разделение его внешнего и внутреннего «Я». Языковая личность блогера в Интернете - это отчужденная репрезентация его реальной личности. Виртуальные образы субъектов подразумевают изменение социальной категоризации, национально-культурных, возрастных, социально-экономических и даже гендерных характеристик. Наиболее яркой иллюстрацией данной ситуации может служить история интернет-мема «крымчанка, дочь офицера». История этого мема такова: 9 марта 2014 года в ходе обсуждения ролика на YouTube по «украинской» тематике пользователь под псевдонимом «Дмитрий Какеготам» оставил комментарий, написанный в женском роде: «Поверьте!!! Я сама Крымчанка, живу тут 50 лет. Дочь офицера. Просто поверьте, - у нас не все так однозначно... Никто не хочет отделения!!!»

Выражение «крымчанка, дочь офицера» стало мемом и источником для различных шуток и пародий по адресу прозападных и проукраинских комментаторов.

Поведение личности в виртуальной среде строится по определенным стратегиям, которые реализуются на вербально-семантическом, когнитивном и мотивационном уровне.

В основном используются четыре вида коммуникативных стратегий: информационная; регулятивно-воздействующая; эмотивная; интерпретирующая.

В основе информационной коммуникативной стратегии блогинга лежит представление фактов и трансляция знаний автора блога и его читателей. Следовательно, диалог при такой стратегии подразумевает передачу фактологической информации. Для реализации информационно- аргументированной стратегии в журналистских блогах используются следующие формы: новость, сообщение, анонс, объявление, инструкция. Отличительной особенностью такого вида записей является информация, предоставленная без е? комментирования автором. Как правило, данный вид стратегии преобладает в блогах журналистов, которые лишены личных записей, либо в гибридных блогах (представитель СМИ вед?т личный блог, содержащий в себе признаки корпоративного).

Основная цель регулятивно-воздействующей стратегии - вызвать желаемые изменения в окружающей ситуации. Это происходит путем воздействия различной информацией на сознание подписчиков.

Основная цель при реализации эмотивной стратегии - выразить свои чувства, эмоции, оценки, коммуникативные интенции, предпочтения, настроения в отношении речевых проявлений адресата и коммуникативной ситуации в целом. Под интерпретирующей стратегией подразумевается определенная интерпретация событий, высказывания о событии, анализ, трактовка фактов, выражение мнения, суждения. Иными словами, интерпретирующая коммуникативная стратегия позволяет не только отражать события окружающей действительности, но и интерпретировать их в соответствии с системой ценностей автора.

Доминирующей в блогах является интерпретирующая коммуникативная стратегия. Однако, как правило, в своем чистом виде коммуникативные стратегии представлены редко. В блогосфере наблюдается использование нескольких стратегий одновременно. Поэтому после интерпретирующей чаще всего используется эмотивная стратегия, позволяющая добавить тексту дополнительную экспрессию и эмоциональность, что имеет особую значимость в блогах, где субъективность имеет большую роль. Информационная и регулятивно-воздействующая стратегии используются реже.

Антропоцентризм знаменует тенденцию поставить человека во главу угла во всех теоретических предпосылках научного исследования и обусловливает его специфический ракурс (Кубрякова 1995: 212). Одним из конкретных проявлений антропоцентризма можно считать возникновение категории ЯЛ (Караулов, 1987).

Введение в исследовательскую парадигму субъектов текстовой деятельности, говорящего или пишущего (автора) и слушающего или читающего (реципиента), - постулата, объединяющего все прагматические разработки - способствовало перемещению интересов языковедов с таксономии лингвистических единиц в область функциональных характеристик языка и текстовой деятельности, то есть в область изучения языка в действии. Субъективность, являясь одним из фундаментальных свойств естественного языка, выражается в предназначенности его единиц к реализации субъективности текстовой деятельности и текста (Баранов, 1993: 7-8).

Аргументами, мотивирующими жизнеспособность этой категории (ее познавательную ценность), служат два свойства ее внутренней смысловой структуры: (1) способность к метаморфозе, к примирению крайностей и (2) гибридный характер (т.е. синтез психологического и языковедческого знания (Ляпон, 1995: 260-261)). Сам факт возникновения сдвоенных дисциплин (антрополингвистика, психолингвистика, социолингвистика, прагмалингвистика, коммуникативная лингвистика и т.п.) означает, что, с одной стороны, от лингвистики ждут прояснения вопросов антропологии, психологии, социологии, но, с другой стороны, вне обращения к указанным наукам невозможно описать некоторые релевантные свойства языка. Попытки все более углубленного осмысления феномена ЯЛ привели к появлению новых исследовательских направлений - психиатрического литературоведения, в рамках которого осуществляется деление писателей на типы в соответствии с тем мироощущением, которое выражается в их произведениях (Белянин, 1996); семиосоциопсихологии, акцентирующей внимание на знаковом общении как обмене текстуально-организованной смысловой информацией (Дридзе, 1996); биолингвистики - системно-аналитической семиологической области исследования речевых, мыслительных и мнемонических возможностей и способностей человека, с одновременным философским их освещением (Нечипоренко, 1996); лингвистической персонологии, формирующейся на философских концепциях персонологии, персонализма и теории ЯЛ (Нерознак, 1996); речеведения как особой области исследований речи во всем многообразии ее коммуникативных и социокультурных проявлений (Шмелева, 1996); контактной лингвистики (Шамне, 1997).

Интересен тот факт, что становление когнитивного подхода включает психолингвистику в круг исследований, связанных с установлением природы и видов знания, вовлеченного в пользование языком, проблемами языкового сознания и ЯЛ, картины мира и т.д. (Залевская, 1998: 81-94).

Мнение о том, что для всякого явления языка должен быть найден его психологический источник, что классификация языковых средств должна исходить из их психических субстратов, выведение наблюдаемых языковых данных из того, что язык создан “по мерке” человека, - это мнение высказывалось в мировой и отечественной лингвистике неоднократно (Вежбицкая, 1997; Винокур, 1993; Гумбольдт, 1985; Дюнфорт, 1997; ЛЭС, 1990; Пузырев, 1995; Фосслер, 1966; Шаховский, 1987, 1998; Чейф, 1975 и др.). Язык как идеальная система, служащая одним из способов хранения информации и выражения самосознания личности, дает возможность ее лингвистического познания. Обращение к языку рассматривается сегодня как наиболее простой доступ к сознанию прежде всего потому, что все объяснения о любых объектах выступают для человека в форме вербализованного их описания (Кубрякова, 1992: 11).

Антиномия “язык в человеке” и “язык вне человека” - язык как индивидуальное явление и язык как социальное явление (Гумбольдт) - в рамках антропологической парадигмы проявляется в условном выделении ЯЛ и речевой личности. В таком случае “языковая личность” отражает подход к языку как целостной, потенциальной знаковой системе, “речевая / говорящая личность” воплощена в индивиде, актуализирующем в процессе текстовой деятельности абстрактную языковую систему. Заметим, что более универсальным в употреблении является термин ЯЛ как диалектическое сочетание коллективного / общего (язык-система) и индивидуального / единичного (язык-речь).

В рамках новой дисциплины - лингвистической персонологии, по В.П.Нерознаку, - противопоставляются полилектная (многочеловеческая) и идиолектная (частночеловеческая) личности, а фактически - этносемантическая личность, в понимании С.Г.Воркачева (Воркачев, 1996; 1997) и индивидуальная, речевая личность как член определенного социума. Основой выделения речевой, идиолектной личности служит изучение человека как носителя речи. Термин ЯЛ используется для описания обобщенных характеристик, объединяющих группы людей по возрасту, образованию, профессиональному признаку (ЯЛ писателя, врача, ученого), по типу речевой культуры, носителем которой она является: ЯЛ носителя элитарного, среднелитературного, литературно-разговорного, фамильярно-разговорного, просторечного, жаргонизирующего, народно-речевого типов (Сиротинина, 1998: 3; Кочеткова, 1999). Так, например, М.М.Бахтин употреблял 2 варианта “речевого субъекта”: 1. Как своеобразного “автора”, коллективного носителя (народ, нация, профессия, социальная группа и т.п.), получаемого при трансформации языков, диалектов, языковых (функциональных) стилей в “мировоззрения (или некие языковые или речевые мироощущения), в “точки зрения”, в “социальные голоса” и т.п., производимой художником, создающим типические или характерные высказывания типических персонажей (Бахтин, 1997: 329) и 2) как реального говорящего, реального автора конкретного высказывания (Бахтин, 1997: 333-334).

Учитывая знаковую опосредованность человеческого сознания, А.Г.Баранов предлагает понятие семиологической личности, которая как зонтичный термин включает в себя и языковую, и говорящую личности. Последние находятся в отношениях дополнительности и отражают разные подходы к определению функций языка: исходя из языка как целостной знаковой системы, или - из акта коммуникации.

ЯЛ как объект лингвокультурологии, определяемый организацией собственного культурного пространства, допускает номинации следующего порядка: Русская ЯЛ (Караулов, 1988), ЯЛ Западной и Восточной лингвокультур (Снитко, 1998: 88-89), этносемантическая личность, то есть закрепленный в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, составляющий вневременную и инвариантную часть структуры речевой личности (Воркачев, 1996: 16 -17); словарная личность, моделируемая на основе словарных данных (Карасик, 1994); модальные личности, воплощающие типы национального характера, например, английский аристократ, русский интеллигент, немецкий философ (Пивоваров, цит. по Карасик, 1996: 5); полилектная (многочеловеческая) ЯЛ, олицетворяющая общенародный язык, историю которого можно представить как смену языковых состояний (индивидуаций) (Нерознак, 1996: 113).

Наиболее общие культурно-исторические типы ЯЛ как объекта филологии - поэт и ритор, выделяемые в соответствии с видами словесности - поэзией и прозой (Романенко, 1995: 25-26).

Лингвистическая персонология (Нерознак, 1996) выделяет применительно к частночеловеческой ЯЛ два основных ее типа: 1) стандартная ЯЛ, отражающая усредненную литературно обработанную норму языка и 2) нестандартная ЯЛ, которая отклоняется от установленных языковых образцов - “верхи” и “низы” культуры языка (Нерознак, 1996: 114). К “верхам” языковой культуры могут быть отнесены прежде всего писатели, мастера художественной речи, создающие тексты культуры, элитарные ЯЛ (Сиротинина, 1998).

В науке существует мнение о том, что исследование не только языка, но и психики усредненного человека (“антропология усредненности”) не дает никакого ключа к пониманию индивидуальности (Ремнева, Комлев 1997: 53). Чем богаче личность, тем с большим трудом она укладывается в классификационные рамки. Ни одно измерение не исчерпывает личность, тем более, если речь идет о человеке неординарном, “человеке эстетическом”, “харизматической личности”, то есть личности нравственно обаятельной, увлекающей за собой других, будь то в обыденной жизни, искусстве или политике (Степанов, 1997: 590). Именно в речи наиболее ярко проявляется “антиномия уникальности и стереотипа, которая лежит в основе различий между собственно коммуникативной ролью говорящего и коммуникативной же, но имеющей эстетическую добавку” (Винокур, 1993: 53).

Заметим, что для теории литературной коммуникации существенно важным явилось обнаружение известного параллелизма между свойствами художественного текста (Далее - ХТ) и речевым актом вообще. Язык художественной прозы отличается от разговорного языка прежде всего коммуникативной ситуацией, в которой происходит передача сообщения от одного субъекта другому. По мнению М.М.Бахтина, возникновение всех литературно-условных персонажей авторов, рассказчиков и адресатов вызвано тем, что вторичные жанры сложного культурного общения (романы, драмы, научные исследования всякого рода и т.п.), как правило, р а з ы г р ы в а ю т различные формы первичного речевого общения. Но самое сложное и многосоставное произведение вторичного жанра как целое является единым реальным высказыванием, имеющим реального автора и реально представляемых этим автором адресатов (Бахтин, 1997: 204).

Е.В.Падучева полагает, что нарратив характеризуется неполноценной коммуникативной ситуацией, в которой Говорящего и Слушающего заменяют соответственно Повествователь и Читатель (Адресат) (Падучева, 1995: 41-42). Заметим, что полноценность и адекватность общения, коммуникативный успех зависят не только от типа коммуникации, но и от коммуникативной компетенции участников общения, базисными составляющими которой, по мнению Д.И.Изаренкова, принято считать языковую, предметную и прагматическую компетенции (Изаренков, 1990: 20). А.Г.Баранов ведущей считает когнитивную компетенцию, в которой другие проявляются как варианты (Баранов, 1997), например, “литературная или поэтическая компетенция” (Korte, 1991: 14). Неполноценность “неканонической коммуникативной ситуации” восполняется, таким образом, когнитивной компетенцией писателя. Эту мысль можно проиллюстрировать следующим высказыванием В.Дильтея: “...Со всех сторон приходится слышать, что в Лире, Гамлете, Макбете скрыто больше психологии, нежели во всех учебниках психологии, вместе взятых” (Дильтей, 1996: 29). Не случайно одна из функций художественной литературы - имянаречение человеческих эмоций, ее можно определить как депозитарий имен эмоций и эмоциональных ситуаций (Шаховский, 1998: 82). Именно в этом свойстве художественной литературы заключается ее вечная ценность.

Подход к рассмотрению ЯЛ с лингводидактических позиций, абстрагируясь от психических механизмов, позволяет рассматривать ЯЛ как носителя языка, а не носителя механизмов речевых актов (Богин, 1984). Г.И.Богин выделяет уровни развитости ЯЛ (уровень правильности, уровень интериоризации, уровень насыщенности, уровень адекватного выбора и уровень адекватного синтеза), которые позволяют построить перечень ее готовности к речевой деятельности.

В мировой науке о языке понятие ЯЛ связывается прежде всего с именем Й.Л.Вайсгербера, который дает свое понимание языковой способности человека как способности в самом широком объеме удерживать с помощью знаков жизненные впечатления, перерабатывать их, соотносить с другими и таким образом постепенно приобретать общее представление об этих явлениях, владеть миром, отвлекаясь от частного впечатления. Применение и воздействие этой языковой способности обнаруживается далее в виде мышления и говорения, проходящих в языковой форме, действия на основе языкового размышления (Вайсгербер, 1993: 121).

В отечественной науке о языке категория ЯЛ как совокупность "способностей и характеристик человека, обусловливающих создание им речевых произведений (текстов)" наполнилась особым теоретическим содержанием прежде всего благодаря трудам Ю.Н.Караулова (Караулов, 1987). Ю.Н.Караулов уточняет известный тезис Ф.де Соссюра о том, что за каждым текстом скрывается языковая система и предлагает иное прочтение этого известного постулата: "За каждым текстом стоит языковая личность, владеющая системой языка.") Под ЯЛ ученый понимает человека, способного создавать и воспринимать речевые произведения (тексты), различающиеся "а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью (Караулов, 1989: 3).

Такой подход к ЯЛ диктует особый набор исследовательских эвристик. В центре внимания оказывается не значение как таковое, а “значение говорящего” и “значение слушающего”. В зависимости от цели исследования структура ЯЛ может быть рассмотрена в двух аспектах. С точки зрения собственно лингвистической, которая может быть охарактеризована как точка зрения по-преимуществу констатирующая, исчисляющая и классифицирующая, ЯЛ, как показал Ю.Н.Караулов, складывается из ее лексикона, грамматикона, семантикона, прагматикона и тезауруса (Караулов, 1987).

С точки зрения прагмастилистической, которая может быть охарактеризована как точка зрения по преимуществу интерпретирующая, нацеленная на истолкование полученных в ходе лингвистического анализа данных, ЯЛ - это сумма иерархически организованных “аспектов Я”, а именно: аспекта “физико-биологического”, социального, эмоционального, когнитивного (“интеллектуального”), аксиологического (“ценностно-потребностного”), этического, эстетического и других (Суран, 1994: 2). Существует и библиопсихологическая точка зрения, выдвинутая Н.А.Рубакиным, согласно которой в исследованиях книжного дела необходимо идти таким путем: “через изучение чтения и читателя к изучению произведений слова, и только после того к изучению авторов” (Рубакин, цит. по: Белянин, 1988: 37).

Понятие ЯЛ эксплуатируется разнообразно. Оно эффективно "работает" в некоторой системе понятий, и вне ее объяснительная сила снижается. Заметим, что исследование мышления и говорения, проходящих в языковой форме, невозможно без понятий языковой / речевой способности, под которой понимают область виртуальных элементов (Балли), нечто вроде потенциального знания (Хомский), психофизиологический механизм, обеспечивающий овладение и владение языком (Леонтьев), общность языковой одаренности (Фосслер).

Большей объяснительной силой в круге проблем речевой деятельности обладает, по нашему мнению, понятие языковой способности, под которой А.М.Шахнарович понимает некоторую систему элементов (фонетический, лексический, грамматический и семантический компоненты) и правила их реализации. Языковая способность представляет собой динамическое образование, механизм, обеспечивающий использование "психологических орудий". Сам же процесс использования этих орудий, культурные правила их выбора и ситуативная организация находятся вне собственно языковой способности. Они принадлежат коммуникативной компетенции, которая вместе с языковой способностью составляет ЯЛ (Шахнарович, 1995: 213, 214, 223).

С точки зрения целостно-системного субстратного подхода (А.В.Пузырев), предусматривающего деление внутреннего устройства ЯЛ на личность 1) мыслительную (мыслящую), 2) языковую (владеющую определенным языком), 3) речевую (говорящую) и 4) коммуникативную (коммуницирующую), представим наше понимание ЯЛ автора художественного произведения в четырех ипостасях: 1- личность как обладатель не только словесно-логического, но и образного мышления, которое характеризуется непреднамеренностью и эмоциональной насыщенностью; представитель определенного менталитета; 2 - личность, владеющая языком, представляющим собой единство языка как абстрактной языковой системы и языка как деятельности; 3 - личность, чья индивидуальность и единственность проявляется в художественном тексте (как высказывании), который представляет собой актуализованный отбор языковых средств; 4 - личность, обладающая высоким потенциалом когнитивной компетенции; ведущая вечный диалог в понимании М.М.Бахтина, происходящий между автором произведения и героем, между автором, читателем и нададресатом.

Создавая художественное произведение, ЯЛ в силу специфики своей деятельности вынуждена проигрывать множество социальных ролей и может быть представлена как “сумма социальных ролей, играемых данным членом общества” (Маслова, 1997: 94). Кроме того, в литературном речевом акте всегда можно заметить стремление автора не просто навязать читателю свой тезаурус, т.е. дать определенное число сведений о мире, но внушить ему те ценностные ориентиры, которые он, отправитель речи, художник, творец, личность и член общества считает важными для других людей и тем самым для себя самого.

Таким образом, введение категории “языковая личность” поставило перед лингвистикой наряду с традиционными и нетривиальные задачи: частью собственно лингвистического исследования оказываются цели, мотивы и задачи речевой деятельности человека. ЯЛ характеризуется не только степенью владения языком, но и выбором - социальным, личностным - языковых средств различных уровней, а также видением мира, определяемым его языковой картиной. Антиномия “язык - речь” оказывается лишенной присущего ей антагонизма. При достаточно разработанном инварианте структурного представления данной категории (см. работы Ю.Н.Караулова, Г.И.Богина, А.М.Шахнаровича и др.), варианты - исследования ЯЛ как носителя обобщенного типа или как конкретной ЯЛ - во всем многообразии подходов и аспектов - практически неисчерпаемы и всегда актуальны.

В соответствии с целями нашего исследования, мы определили творческую ЯЛ автора как субъекта, обладающего языковой способностью, которая в совокупности с когнитивной компетенцией и, преломляясь сквозь призму (творческой) эстетической текстовой деятельности, позволяет ему создавать художественные произведения (тексты).

В следующем параграфе речь пойдет о соотношении понятий “ЯЛ” и “автор”.

Д. В. Аникин

(Из диссертации «Исследование языковой личности составителя “Повести временных лет” , размещенной по адресу: http://starling.rinet.ru/~minlos/thesis/Anikin2005.pdf)

Обращение к исследованию языковой личности (ЯЛ) в отечественной лингвистике связано с именем В. В. Виноградова, выработавшего на материале художественной литературы пути описания ЯЛ автора и персонажа. Сам термин ЯЛ был впервые употреблен в публикации В. В. Виноградова “О художественной прозе”. В настоящее время понятие ЯЛ достаточно хорошо разработано в российской лингвистической науке (Ю. Д. Апресян, Г. И. Берестнев, Г. И. Богин, В. Г. Гак, Ю. Н. Караулов, М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова, В. И.

Шаховский). В многочисленных трактовках ЯЛ, появившихся в 80-90 гг. XX в., различимы два магистральных направления: лингводидактика и лингвокультурология. Лингводидактический и лингвокультурологический подходы различаются путями описания ЯЛ.

Лингводидактику отличает “крупный” масштаб при описании ЯЛ (в центре внимания находится индивид как совокупность речевых способностей). Для лингвокультурологии, напротив, характерен “мелкий” масштаб при описании ЯЛ: предметом исследования становятся “национально-культурный прототип носителя определенного языка…”, собирательный культурно-исторический образ – “Языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и др.), в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры и т. д. Определяющая роль в культуре принадлежит ценностям нации, которые являются концептами смыслов”. Таким образом, если в первом случае ЯЛ представляется совокупностью ипостасей, в которых индивид воплощается в языке, то во втором – совокупность индивидов составляет образ ЯЛ.

Лингводидактический подход к ЯЛ в трудах современных исследователей восходит к взглядам Г. И. Богина. Г. И. Богин предложил модель ЯЛ, согласно которой под ЯЛ понимается: “человек, рассматриваемый с точки зрения его готовности производить речевые поступки”. Лингводидактическое направление разрабатывается по преимуществу на современном, синхронном материале, поэтому для его сторонников характерно внимание к отношению: языковая норма – речевая реализация. В русле лингводидактического направления разработал методику реконструкции и дал определение ЯЛ Ю. Н. Караулов в монографии “Русский язык и языковая личность”: ЯЛ – “совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и воспроизведение им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью…”. Наиболее полно научные представления Ю. Н. Караулова нашли практическое воплощение в его труде “Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть”, где язык “как речевая способность говорящего на нем индивида” был определен в качестве одного из трех образов естественного языка наряду с языком “как совокупностью текстов” и языком “как системно-структурным образованием”.

Для лингводидактики долгое время оставалось проблемным вычленение материального носителя ядерного для данного направления понятия речевой способности, что было успешно решено Ю. Н. Карауловым, определившим материальным аналогом языковой способности ассоциативно-вербальную сеть языка, которая выражается в ассоциативном тезаурусе.

Лингвокультурология как область лингвистических исследований сложилась также в конце 70-х гг. XX вв. для решения задачи представления данных о стране и культуре изучаемого языка при помощи филологической методики преподавания. Предметом лингвокультурологии является связь “язык–культура–этнос”, которая рассматривается на материале словаря: “Лингвокультурология изучает национально-культурную семантику языковых единиц с целью понимания их во всей полноте содержания и оттенков, в степени, максимально приближенной к их восприятию носителями данного языка и данной культуры”.

Как специальная область науки лингвокультурология возникла в 90-е годы XX в. В настоящее время лингвокультурология – это “гуманитарная дисциплина, изучающая воплощенную в живой национальный язык и проявляющуюся в языковых процессах материальную и духовную культуру”. Выделяются следующие школы лингвокультурологии: 1) школа лингвокультурологии Ю. С. Степанова, описывающая константы культуры в диахроническом аспекте; верификация их содержания проводится на материале текстов разных эпох; 2) школа Н. Д. Арутюновой, исследующая универсальные термины культуры, извлекаемые из текстов разных времен и народов; 3) школа В. Н. Телия, исследующая языковые сущности с позиции рефлексии носителя живого языка с помощью имитации речедеятельностных ментальных состояний говорящего; 4) исследующая безэквивалентную лексику школа лингвокультурологии, созданная В. В. Воробьевым, В. М. Шаклеиным и др., развивающими лингвострановедческую концепцию Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова.

Ю. Н. Караулов ввел понятие ЯЛ в широкий научный обиход и предложил уровневую модель ЯЛ. Данная модель ЯЛ оказалась востребованной и лингводидактическим, и лингвокультурологическим подходами, так как представляет собой некий обобщенный тип личности, тогда как множество конкретных личностей могут быть рассмотрены как ее вариации. Методика Ю. Н. Караулова дала возможность изучения ЯЛ с различной степенью обобщения, что предопределило развитие исследований структуры ЯЛ по пути построения аспектных моделей. Так, на сегодняшний день существует множество аспектов изучения ЯЛ, определяющих различные статусы ее существования: “полилектная (многочеловеческая) и идиолектная (частночеловеческая) личности (В. П. Нерознак), этносемантическая личность (С. Г. Воркачев), элитарная ЯЛ (О. Б. Сиротинина, Т. В. Кочеткова), семиологическая личность (А. Г. Баранов), русская ЯЛ (Ю. Н. Караулов), ЯЛ и речевая личность (Ю. Е. Прохоров, Л. П. Клобукова), ЯЛ западной и восточной культур (Т. Н. Снитко), словарная ЯЛ (В. И. Карасик), эмоциональная ЯЛ (В. И. Шаховский)”, диалектная ЯЛ, ЯЛ “средневекового человека” и пр.

В настоящее время возрастает интерес к ЯЛ как к динамическому, развивающемуся феномену. Исследование ЯЛ в данном аспекте было предложено Ю. Н. Карауловым, разработавшим понятие общерусского языкового типа. Возможны два пути исследования ЯЛ в развитии: с помощью протяженного во времени ассоциативного эксперимента, а также с помощью исследования текстов ЯЛ разных исторических эпох. В первом случае может использоваться метод наращивания ассоциативных цепей или метод вербального ассоциативно-частотного ряда, восходящий к трудам А. Н. Леонтьева и Р. М. Фрумкиной, обнаружившей иерархическую упорядоченность слов в идеолексиконе в соответствии с частотой их встречаемости в речевом опыте человека. Во втором случае изучение ЯЛ неизбежно ограничивается исследованием вербального ассоциативно-частотного ряда, зафиксированного в письменных источниках.

Несмотря на то, что исследование ЯЛ на материале письменных источников в сравнении с ассоциативным экспериментом значительно сужает объем извлекаемых в ходе анализа сведений о ЯЛ (“таким путем надежно восстанавливается только состав идиолексикона, но не его структура”), данный способ исследования ЯЛ представляется более чистым (так как любая анкета навязывает испытуемому модель поведения при ассоциировании, которая “искажает характер отражаемого в эксперименте фрагмента ассоциативно-семантической сети”), а при исследовании ЯЛ иной исторической эпохи – и единственно возможным.

ЯЛ, принадлежащую иной исторической эпохе, мы называем ИЯЛ. В рамках лингводидактического направления исследования ЯЛ существуют опыты описания конкретной ЯЛ, значительно отдаленной во времени от исследователя, на основе текстов. Так, Н. И. Гайнуллиной предпринято исследование ЯЛ Петра Великого на материале эпистолярия; О. В. Поповой осуществлена на материале деловых посланий реконструкция ЯЛ Ивана Грозного. Указанные работы отвечают установке лингводидактики на системное описание идиолектов.

Проблемным для описаний ИЯЛ в рамках лингводидактического направления остается выявление “нормативного для отдаленной исторической эпохи текста”, своеобразного инварианта, относительно которого изучаемая ЯЛ рассматривается как его реализация. Так, для решения указанной задачи О. В. Поповой при поиске индивидуальных особенностей стиля Ивана Грозного (определении особенностей функционирования в посланиях монарха единиц различных уровней языковой системы как компонентов стиля Ивана Грозного) используются приметы эпистолярного жанра, типичные для писем XVI в. Н. И. Гайнуллиной в качестве инварианта, позволяющего установить “основные лингвистические формы … индивидуальной реализации в конкретных исторических условиях” ЯЛ Петра Первого используются представления о “смене культурно-исторических парадигм конца XVII - начала XVIII в.”, а также сведения о характере литературного языка данной исторической эпохи (для интерпретации “индивидуальных пристрастий Петра Первого” в выборе языковых единиц из “базовых возможностей русского языка своего времени”.

В русле лингокультурологического направления изучение ИЯЛ осуществляется на материале текстов, созданных одним человеком, различными людьми и на материале словарей. Так, Н. С. Бондарчук и Р. Д. Кузнецова предприняли исследование ЯЛ купца М. Тюльпина (1762 –1823) гг. на лексико-семантическом и синтаксическом уровнях в семасиологическом, ономасиологическом и прагматическом аспектах.

Исследователи рассматривают идиолексикон составителя летописи как отражение языка эпохи, преломленное в ЯЛ М. Тюльпина. Исследование ИЯЛ на материале словников с помощью моделирования лексико-семантических полей было предложено А. В. Михайловым: “в качестве модели древнерусского сознания по письменным источникам превосходно может служить словник, желательно с указанием количества словоупотреблений и относительной частотностью”. Примером реконструкции ИЯЛ с помощью полевого структурирования на материале словаря служит работа Т. И. Вендиной, моделировавшей ЯЛ “средневекового человека” на материале Словаря старославянского языка под ред. Р. М. Цейтлин.

Произведение письменности всегда ограничено жанрово, идейно-тематически, стилистически и пр. Указанные ограничения неизбежно отражаются на реконструируемом облике ИЯЛ, являющейся “результатом объективации личности в пространстве письма”, то есть неким отпечатком личности в тексте, во многом обусловленным характером привлекаемого для анализа письменного источника. Поэтому на основе письменного произведения не представляется возможным ни составить национально-культурный “фоторобот” эпохи, ни показать специфику созданного ЯЛ литературного памятника в контексте эпохи.

Специфическими ограничениями обладает и реконструкция ИЯЛ по словарям, так как словари отражают лексическое богатство древнерусского языка фрагментарно, а “в отрыве от текста… высокочастотные слова… не образуют ярко выраженных семантических объединений”. Собственно говоря, лексикографический способ исследования оправдывается трудоемкостью исследования ИЯЛ по текстам, которое предполагает их пословный анализ, а также отсутствием программного инструментария для лингвистической интерпретации текстов. Очевидно, что обращение к моделированию ЯЛ на базе словаря обусловлено приоритетным использованием статистических методов при моделировании естественного языка, хотя, в целом, применение статистических моделей на сегодняшний день не представляется перспективным.

Слабая эффективность этнолингвистического направления (разновидностью которого является лингвокультурологический подход) при исследовании ПВЛ показана В. В. Долговым на примере статьи Н. И. Толстого “Этническое самопознание и самосознание Нестора Летописца, автора “Повести временных лет”.

Лингвокультурологический анализ, оперируя совокупностью словарных единиц, нивелирует роль разночтений –следов исторического развития текста, гетерогенная по происхождению летопись рассматривается как целостное произведение.

Намного успешнее задача реконструкции ЯЛ отдаленной исторической эпохи в лингвокультурологии решается привлечением ряда произведений, примером чего служат работы Т. В. Михайловой и А. В. Михайлова, в которых исследовательским материалом служит ряд произведений XV –XVII вв. Так, в работе “Использование эмоциональных смыслов для выражения оценочных значений в Повестях Смутного Времени XVII века” исследователями осуществлен анализ эмоциональных смыслов высказываний как компонентов тезаурусного устройства, в ходе которого авторы определили, что в текстах Смутного Времени “описание эмоций есть не столько описание психического состояния субъекта, сколько выражение оценки через описание степени его приближения к Всевышнему, крепости его веры и связи его с Богом”. В работе “Древнерусские текстуальные средства воздействия на общественное сознание в аспекте отношения к царской власти (XV-XVII вв.)” Т. В. Михайлова и А. В. Михайлов исследовали “стратегии символического конструирования” древнерусских текстов, что дало возможность описать прагматическое устройство произведений XV-XVII вв. и моделировать идеологию Московского государства. Исследователями были выявлены следующие идеологемы Московского государства: богоизбранность Русской земли, направленность на собирание Руси, богоустановленность княжеской власти, соборность; описан образ идеального князя: отсутствие отрицательных качеств (беспорочность), созидательная деятельность, устремленность к горнему, древность и непрерывность династии, смиренность (как добродетель простого мирянина).

Моделирование ЯЛ отдаленных исторических эпох в сравнении с исследованием ЯЛ Нового времени имеет свою специфику. Анализ неизбежно ограничен рамками письменных источников, которые представляют литературное богатство древности фрагментарно. Поэтому для сохранения принципа целостности описания исследование ИЯЛ в рамках лингводидактического направления должно осуществляться на материале одного памятника письменности, который по объективным причинам является единственным источником её изучения, либо совокупности памятников, обладающих общностью жанра, регистра, школы письменности в лингвокультурологии.

Итак, лингвокультурологическое изучение ПВЛ возможно лишь при ее сопоставлении с другими летописями. Подобный анализ был предпринят Н. И. Толстым в работе “Тема библейского происхождения славян у славянских хронистов XII–XVIII вв., в которой исследователь на основе анализа славянских хроник пришел к выводу, что в славянских хрониках запечатлена сформировавшаяся мифологическая (библейская) картина этногенеза славян. В мифологических представлениях хронистов об этногенезе отразилось исторически укрепившееся сознание славян “об их единстве и об их приверженности и сопричастности к мировой культуре, одним из прообразов которой была библейская культура и традиция”. В русской анналистической традиции ПВЛ известна по многим летописным сводам, однако представлена как их идейное и повествовательное ядро, относительно стабильное во времени. Поэтому ПВЛ не может быть рассмотрена на фоне устойчивого культурного “фоторобота”, запечатленного в летописном жанре, так как сама лежит в основе отечественной летописной традиции.

Таким образом, ЯЛ составителя ПВЛ не представляется возможным рассмотреть в русле лингвокультурологического направления: ЯЛ составителя ПВЛ не сводима к совокупности идиолектов летописцев (так как положена в основу дошедших летописных сводов), фрагментарность дошедшего до нас письменного наследия, синхронного ПВЛ, не позволяет исследовать ПВЛ как летописную вариацию культурного “фоторобота” домонгольского периода развития древнерусского государства.

При изучении ЯЛ составителя ПВЛ с позиций лингводидактического направления не требуется обращения к литературному окружению ПВЛ, так как выполняющий функцию инварианта “нормативный текст” является составляющей ЯЛ составителя ПВЛ–книжно-письменной традицией анналистического направления средневековой историографии. С другой стороны, остается проблематичным вычленение книжно-письменной традиции, относительно которой ЯЛ составителя ПВЛ может быть рассмотрена как ее реализация. Основной преградой на пути подобной реконструкции является традиционность искусства средневековья: искусство Средних веков “…стремится выразить коллективные чувства, коллективное отношение к изображаемому. Отсюда многое в нем зависит не от творца произведения, а от жанра, к которому это произведение принадлежит. Автор в гораздо меньшей степени, чем в новое время, озабочен внесением своей индивидуальности в произведение. Каждый жанр имеет свой строго выработанный образ автора, писателя, “исполнителя”. …Традиционность художественного выражения настраивала читателя или слушателя на нужный лад. Те или иные традиционные формулы, жанры, темы, мотивы, сюжеты служили сигналами для создания у читателя определенного настроения. Стереотип … входил в самую суть художественной системы средневековой литературы…”.

В настоящее время продолжается поиск способов вычленения из книжно-письменной традиции источника ЯЛ его создателей. Так, В. А. Рогожиной для выявления образа автора ПВЛ было предложено исследование языковых средств реализации интенций летописца: “Не имея возможности высказать свое истинное отношение к происходящему, летописец должен был передать свое мнение через субъект речи, присутствие которого в тексте и целевую установку эксплицирует интенсиональность–содержательная категория, отражающая коммуникативное намерение субъекта речи… Базовыми языковыми средствами реализации намерений летописца являются те, при помощи которых в высказывании отражается “присутствие” субъекта текста. Интенсиональность тесно связана с такими семантическими категориями языка, как оценка, эмотивность и субъективность.

Иной путь изучения ИЯЛ был предложен Л. И. Шелеповой. При пословном исследовании списков Есиповской летописи автор сосредоточил внимание на характеристике групповой ЯЛ книжников, переписывавших и изменявших летопись на протяжении XVII в., с помощью ЛЗ: “Решение вопроса об организации (модели) языковой личности в древние периоды возможно путем анализа текстов, сохранившихся в нескольких списках, ибо та или иная лексическая замена, допущенная книжником (писцом, автором, редактором) при переписывании текста есть индивидуальная реакция его (книжника) на стимул–образец протографа”. Таким образом, при моделировании ИЯЛ снимается необходимость в реконструкции “нормативного для книжно-письменной традиции исследуемого произведения текста”. В качестве инварианта предстает текст протографа, а выявленные ЛЗ позволяют судить о принадлежности книжника к той или иной школе письменности, диалектной группе, охарактеризовать индивидуальные особенности словоупотребления летописца. Подобный анализ возможен вследствие жесткой традиционности “письменного языка старшей поры”, для которого была характерна каноничность, ритуальность текстов и подражательность, “возведенная в идеал” . При всех преимуществах данный метод малоприменим к ПВЛ, так как уже на этапе становления ПВЛ не обладала однородностью, но представляла собой, как это было доказано А. А. Шахматовым, летописный свод. Так как в ПВЛ обнаруживается “наличие четырех слоев, а значит и четырех летописцев (Никона, Ивана, Нестора и Сильвестра), то говорить о языковой личности на основе всего летописного текста будет некорректно. В этом случае мотивационный уровень может быть представлен неоднородными, иногда даже взаимоисключающими целеустановками…”.

Таким образом, реконструкция книжно-письменной традиции ПВЛ представляется самостоятельной задачей, которая может быть решена при помощи текстологической стратификации летописи, произведенной А. А. Шахматовым, выявившим в составе ПВЛ предшествующие ей летописные своды, определившим их характер и состав.

Поэтому в ЯЛ составителя ПВЛ выделяем два компонента: 1) групповой, представленный книжно-письменной традицией русского летописания и 2) личностный, который реализуется в многочисленных разночтениях и представляет собой вклад летописца – создателя ПВЛ в развитие книжно-письменной традиции летописания (вариант инварианта книжно-письменной традиции).

Глава 1. Лингвосоционическая методология овладения [языковой личностью] русским языком.

§1. Обоснование необходимости создания лингвосоционической методологии изучения русского языка.

§2. Предмет и объект изучения лингвосоционической методологии (языковая личность и способ использования языковых знаков).

§3. Цель создания лингвосоционической методологии -изучение детерминированного поведения знаков в реальных процессах коммуникации.

§4. Герменевтическая программа как способ усвоения лингвосоционической методологии.

Глава 2. Лингвосоционические способы организации практической деятельности языковой личности в русском языке.

§1. Лингвосоционическая паспортизация текстов русского языка для обучения языковой личности русскому языку.

§2. Формирование лингвокогнитивной соционической компетенции русской языковой личности.

§3. Конкретная моделированная семантическая база исследования соционической личностью русского языка (языковой ситуации).

§4. Лингвосоционический алгоритм декодирования соционической личности в русском языке.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Комиссарова, Людмила Михайловна

Актуальность избранной темы определяется ее включенностью в научную парадигму антропологической лингвистики, которая является сегодня "еще одной дефисной наукой в рамках языкознания. Ее ниша находится на стыке лингвистики с психологией и социологией" [Мурзин Л.Н. 1995, 148:11]. Центральным пунктом антропоцентрической лингвистики является понятие языковой личности [Баранов А.Г.,1997:27; Богин Г.И., 1980:39, Караулов Ю.Н., 1987:93, 252, 254, 255, 256], проявляющейся, развивающейся саморегулирующейся в актах коммуникации. Языковая личность - "вид полноценного представления личности, вмещающий в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс" [Караулов Ю.Н.,1989, 252:6].

Из интердисциплинарности исследований языковой личности в современной русистике вытекает необходимость придания вопросам, связанным с ее изучением, статуса методологической проблемы: "Такого рода понятия не могут быть даны через определения, а могут только "строиться" как рассмотрение отношений между разнородными "мирами" «.» индивидуального, социального и культурного" [Снитко Т.Н., 1995:201 ].

Проблемы языковой личности - "проблемы того пространства, в котором языковая личность осуществляет себя как таковая" [Снитко Т.Н., 1995:201]. При этом под пространством понимается "определенная форма организации, например, определенная форма организации деятельности познания или понимания, задающая специфику поведения языковой личности, ориентированной на определенные культурные парадигмы" (там же, с.36). Отсюда вытекает "русистический" характер лингвосоционической методологии, предлагающей лингвистическое описание русской языковой личности через выявление характерного и факультативного содержания, закрепленного за языковым знаком - словом, предложением и текстом, что признается идиоэтническим компонентом в языковых когнитивных моделях в противовес необходимому компоненту, представляющему собой языковую универсалию [Гиздатов Г.Г., Шеляховская JI.A., 1995: 62]. Языковая личность в современной лингвистике исследуется в нескольких направлениях.

Личность как субъект познавательных процессов исследуется в психолингвистическом направлении. Языковая способность индивида (врожденный или социальный характер языковой способности, ее структура) [Выготский Л.С., 1996:55, Леонтьев А.Н., 1969:120, Шахнарович А.М., Юрьева Н.М., 1990:241], процессы порождения и восприятия речи - речевая деятельность (роль ментальных процессов в речепорождении) [Жинкин Н.И., 1964:84, Зимняя И.А., 1978:88, Кубрякова Е.С., 1986:114, Залевская А.А., 1988:86, Красных В.В., 1996:110, 1999:111] являются основными проблемами исследований данного направления. Язык и речь рассматриваются как инструмент познания и овладения действительностью. Основными методами данного направления являются методы эксперимента (ассоциативный, метод "семантического дифференциала" и др.) и моделирования когнитивных процессов в виде фреймовых структур, пропозиций, концептов [Дейк Т.А., 1989:72, Минский М., 1981:143, Шабес В.Я., 1985:236]. Текст выступает в качестве единицы речевой деятельности, позволяющей воссоздавать и смоделировать процесс речепорождения, изучить закономерности его протекания и его взаимосвязь с ментальными процессами [Каменская О.Л., 1990:91, Красных В.В., 1996,1999].

Языковая личность как носитель языковых черт, особенностей -фонетических, лексических, морфологических, синтаксических, коррелирующих с ее социальными характеристиками, принадлежностью тому или иному языковому либо речевому коллективу, социальным статусом, ролью в ситуации общения рассматривается в социолингвистическом направлении [Аврорин В.А, 1975:3, Белл Р., 1980:30, Ерофеева Т.И. 1995:82,., Никольский Л.Б.,1976:156, Швейцер А.Д, 1977:243]. Основными социолингвистическими методами являются методы полевого наблюдения, корреляционный анализ, сопровождаемый комментарием с оценками характера таких корреляций. Текст в данном направлении выступает в качестве материала, позволяющего реконструировать социально обусловленные языковые и речевые черты личности, являющиеся общими для языкового либо речевого коллектива [Кочеткова Т.В., 1999:109].

Языковая личность с точки зрения национально-языковой специфики описывается в культурологическом направлении, в языковой этнографии [Бгажноков Б.Х., 1991:29, Верещагин Е.М., Костомаров В.Г., 1983:50, Клюканов Н.Э., 1999:101]. В этом случае исследуются этноспецифические языковые черты личности, выражающиеся в текстах как продуктах и знаках определенной культуры. Национальная языковая личность воссоздается путем сопоставительного анализа текстов как одной культуры, так и разных культур, через описание общего для этноса и культуры фонда языковых и речевых ценностей. Значимым в этом направлении является метод комментирования, когда к слову или словосочетанию, обозначающему реалию какой-либо этнокультуры, дается дополнительная информация о степени и сферах употребления, о различных коннотациях, специфических для данной культуры (опыт составления лингвострановедческих словарей).

Языковая личность в прагмалингвистическом направлении изучается с точки зрения ее интеракционного начала, то есть, предметом исследования является способность личности к общению как к виду деятельности [Баранов А.Г., 1997:27, Зернецкий П.В., 1988:87, Клюканов И.Э., 1988:100, Сусов И.П., 1988:215, Сухих С.А., 1988:216]. Коммуникативная деятельность здесь является частью социально-практического взаимодействия индивидов.

Прагмалингвистика предлагает функциональную модель языковой личности, выдвигая на первый план ее деятельностное начало, проявляющееся в процессах отбора языковых знаков согласно целям и задачам коммуникации. Процесс отбора определяется также установкой, исследованной Узнадзе Д.Н. Различие в установках послужило основанием для разработки коммуникативной типологии языковой личности [Сухих С.А. 1988:216, 1993:217]. Основным методом этого направления является метод моделирования.

Языковая личность с точки зрения ее способности обучаться языку (языкам), развиваться и совершенствоваться в языковом и речевом плане рассматривается в лингводидактическом направлении {Богин Г.И., 1982:38, Караулов Ю.Н., 1987:93, Мурзин Л. Н., Смепок И.Н., 1994:149]. Языковая личность - "человек, рассматриваемый с точки зрения его готовности производить речевые поступки.тот, для кого язык есть речь" [Богин Г.И., 1982, 38:3]. В лингводидактике на современном этапе существует два направления: обучение личности в процессе аналитической деятельности, в процессе овладения различными методиками и приемами анализа названо Ю.Н. Карауловым "методическим подходом к реконструкции языковой личности". Во втором, коммуникативном направлении, целью обучения является формирование умений "пользоваться языком в процессе коммуникации" [Караулов Ю.Н., 1987, 93:32]. Этот подход стал доминирующим в обучении иностранным языкам и в обучении русскому как иностранному.

В антропоцентрической лингводидактике, где обучаемый выступает в качестве центральной фигуры дидактического процесса, существует две модели языковой личности. Автор первой - Г.И.Богин, рассматривает ее с точки зрения набора - широкого в случае развитой языковой личности, узкого - напротив - готовностей совершать разнообразные речевые поступки, к примеру, стилистическая готовность, готовность к хорошей версификации, готовность выражать свои переживания в доступной для других форме, логическая готовность и другие [Богин Г.И., 1982, 38:26-40]. Автор модели не дает исчерпывающего списка готовностей, а также описания их системных связей. Кроме готовностей, перечисляются основные речевые умения и навыки, например, "умение говорить с каждым на его языке", что названо "ролевым принципом развития речи", "эстетическое освоение продуктивной речи, умение художественной критики, умение произвести эстетический анализ текста" (там же, с.25). Все виды готовностей, умений и навыков формируют компетенцию языковой личности, определяя степень ее владения языком. Эта модель названа Ю.Н.

Карауловым "готовностной моделью" языковой личности, в которой "отправным пунктом служит конечный, идеальный результат обучения" , а подход назван целевым.

Вторая модель, являясь систематизированным, дополненным вариантом готовностной модели, и названная автором - Ю.Н. Карауловом -лингводидактической, "соединяет данные об устройстве языка, о языковой структуре с видами речевой деятельности <.>, представляет языковую личность в ее развитии, становлении, в ее движении от одного уровня владения языком к другому, более высокому" . В языковой личности в целом насчитывается шестьдесят компонентов, каждый из которых соотносим с понятием речевой готовности.

Лингвосоционическая методология, разрабатываемая в данной работе, связана с лингводидактическим подходом к изучению языковой личности. Эта связь опирается на рассмотрение и придания языку статуса средства решения человеческих проблем в области коммуникации, особенно в тех ситуациях, когда необходимо осуществить общение, направленное на реализацию "смыслового контакта, достигаемого лишь в случае совпадения «смысловых фокусов» в ходе обмена коммуникативно-познавательной деятельностью" [Дридзе Т.М., 1980, 80:33]. Рассмотрение языка в таком качестве предполагает введение лингвосоционической методологии в повседневную языковую практику, а наиболее простым и эффективным способом этого является обучение.

Лингвосоционическая методология развивает идею готовностной модели языковой личности Г.И.Богина, так как именно эта модель отвечает складывающимся представлениям о процессе обучения как максимально учитывающем разнообразные дидактические факторы [Добровольская В.В., 1997:76, Рожкова Г.И. 1997:189]: языковой материал и характер информативной, содержательной основы (базы) курса, когнитивный стиль мышления учащегося, его индивидуальные способности, его психологический тип. В основу описания конкретной гибкой модели обучения "кладется описание динамики компетенций обучаемых, формируемых в ходе реализации целей курса" [Добровольская В.В., 1997, 76:186]. Кроме того, готовностная модель языковой личности представляет обучение как процесс непрерывного овладения родным языком, как процесс непрерывающегося совершенствования качества языковой и коммуникативной компетенции.

Готовностная модель языковой личности, развиваемая лингвосоционической методологией, создана и функционирует прежде всего в рамках национального языка, который является важнейшим компонентом национальной культуры. В широком плане предлагаемая методология преследует цель "становления и развития национального самосознания личности" [Абдулфанова А.А., 1995:2]; обновляет содержание категории национальной языковой личности, имеющей огромное значение в лингводидактике. Это происходит посредством внесения представляемой методологией в арсенал русистики своего способа аппликации смыслового содержания и языкового богатства текстов русской культуры в современную языковую ситуацию. Средством этого выступает герменевтическая форма языкового воспитания и обучения, формирующая готовность языковой личности к специфической, через приобщение обучающихся к "герменевтической исследовательской процедуре при работе над текстом" [Богин Г.И., 1982, 38:29], рецепции текстов на родном языке.

Лингвосоционическая методология изучения языковой личности представляет понимание как процесс и результат понимания читагелем-обучающимся того способа понимания, который был использован автором при освоении ситуации действительности. Иначе говоря, читатель познает мир сквозь призму авторского сознания, исследуя также и способ такого познания. При этом способом познания является соционический способ.

Соционика - наука, исследующая типы информационного обмена человека со средой и вводимая в работу на основе принципа дополнительности. Соционика привлекается в качестве средства, которое "предоставляет личности культура для осознания элементов языка или языковой структуры текстов" [Никитина С.Е., 1989:155] и помогает читателю понимать смысл текста сообщения, определяя соционический тип языковой личности автора. Соционическая языковая личность реконструируется из текста сообщения на основании четырех признаков: рациональности-иррациональности, логичности-эмоциональности (этичности), сенсорности интуитивности (тип восприятия) и экстравертированности - интровертированности.

В лингвосоционической методологии изучение соционических свойств языковой личности производится на методологической и лингвистической основе, которую составляют: лингводидакгика (коммуникативная и аналитическая психологическая) [Буслаев Ф.И., 1992:44, Васильева А.Н., 1990:46, Львов М.Р., 2000:128, Лосева Л.М., 1980:126, 117, 139, Никитина Е.И.Д996:153, Федоренко Л.П., 1984:227, 220, 54, 121, 206], лингвосемиосоциопсихологическая теория Т.М. Дридзе, стилистика декодирования И.В.Арнольд, прагмалингвистические исследования [Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В., 1985:15, Зернецкий П.В., 1988:87, Падучева Е.В., 1996:166, Сусов И.П., 1988:215, 178, 179, 180, 253], герменевтика [Богин Г.И., 1982:38, 1989:37, 1994:36, Арнольд И.В., 1998:10 Брандес МЛ, 1988:41, Гадамер Г.Г., 1988:56, 59, 60], соционика [ Аугустинавичюте А., 1998:19, 20, Панченко Т., Панченко А., 1993:169].

Коммуникативная лингводидактика и аналитическая психологическая связываются в настоящем исследовании общей для них категорией языкового опыта, уже - категорией герменевтического опыта, опыта понимания, возникающего, развивающегося в коммуникативно-познавательной деятельности и предполагающего интуитивное, индивидуальное, психологическое познание текста, в котором "снимается интерферирующее влияние языка, влияние как внутриязыковое, так и межъязыковое, на систему психологических образов обучаемых" [Мурзин Л.Н., Смепок И.Н., 149:111-112].

Из категориального аппарата лингвосемиосоциопсихологической теории в методологическую базу исследования входят следующие понятия и категории: общение как коммуникативно-познавательный процесс, текстовая деятельность, в нашей работе выступающая в структуре коммуникативно-познавательной деятельности как самостоятельная (с собственным мотивом, предметом и продуктом); реципиент (интерпретатор), являющийся субъектом текстовой деятельности; семиотические умения и навыки; толкование знака как фигуры сознания, квазиобъекта, задающего программу деятельности истолкователю.

Значимость стилистики декодирования для предпринятого исследования определяется открытой ею возможностью соединения герменевтического и информационного подходов к тексту, где текст рассматривается как сообщение, отправляемое по информационным каналам от источника к получателю информации. Источником информации является реальная действительность, получателем - социальная действительность, информация шифруется в языковых знаках.

Прагмалингвистические исследования составляют лингвистическую базу исследования. Использование языковых знаков в коммуникативной, речевой и текстовой деятельности, связь структур дискурса со структурами сознания и структур сознания и структур дискурса со структурами деятельности являются основообразующими идеями предлагаемой работы. Прагматическое значение языкового знака [Арутюнова Н.Д., 1988:14, Никитин М.И., 1988:152, Новиков Л.А., 1982:160], пропозициональные установки [Булыгина Т.В., Шмелев А.Д.,1989:42, 1997:43, Падучева Е.В., 1996:166, Шатуновский И.Б., 1989:240, 125] как языковое и текстовое отражение интенций личности выполняют в исследовании роль операционных единиц.

Герменевтический аспект исследования представлен следующими базовыми понятиями: понимание как разноаспектное понятие (процесс, результат, способность), процесс понимания, рефлексия как методология понимания, герменевтическая исследовательская процедура, единицы работы с текстом при развертывании читательской рефлексии; герменевтический опыт.

Из методов лингвистического эксперимента, метода корреляционного анализа, комментирования, моделирования и других основным методом диссертационного исследования является метод моделирования. В качестве объекта моделирования выступают "процедуры, ведущие ученого (в нашем случае обучаемого - Л.К.) к обнаружению того или иного языкового явления. Эти модели имитируют исследовательскую деятельность" [Апресян Ю.Д., 1966, 6:78]. Разрабатываемая в исследовании модель относится к семантическим моделям речевой деятельности, которые "имитируют способность носителей языка понимать и строить осмысленные предложения" [Апресян Ю.Д., 1966, 6:106], способность же понимать получает свое развитие в герменевтической деятельности. Таким образом, объектом моделирования выступает герменевтическая исследовательская процедура, ведущая истолкователя (русскую языковую личность) к обнаружению соционического кода текста сообщения, и через него к соционическим свойствам языковой личности автора сообщения. Кроме того, в работе используется информационный метод количественного и качественного анализа [Гриценко В.И., Каныгин Ю.М., Михалевич В.С, 1986:68], примененный к языковым знакам, а также индукция и дедукция как всеобщие формы научной методологии .

Материалом исследования служат стихотворные тексты (М.Цветаевой, О.Мандельштама, А.Ахматовой, Н.Гумилева и Б.Пастернака). Выбор материала исследования обосновывается, во-первых, их принадлежностью к художественному жанру: "герменевтическая исследовательская процедура применяется отнюдь не только к художественным текстам, а к любым знаковым построениям. Однако "учебным полигоном" для создания соответствующих умений остается все же художественный текст" [Богин Г.И., 1980:39]. Во-вторых: "язык лирики во многих структурных отношениях ближе к разговорному. в лирике происходит всего лишь сдвиг интерпретации: побочные, фоновые компоненты семантики эгоцентрических элементов - такие как присутствие говорящего, наблюдаемость - становятся основными" [Падучева Е.В., 1996, 166:209]. Обязательность присутствия

12 лирического героя, наиболее непосредственное (в сравнении с другими жанрами художественной литературы) самовыражение и выражение в тексте индивидуального опыта переживания, понимания, оценки различных ситуаций действительности предполагают такую же обязательную контекстуальную информацию соционического характера, в то время как в прозаических жанрах с системой выражения авторского «я» (автор, герой-рассказчик, повествователь, «любимый герой») для декодирования такой информации необходим учет этой системы и, возможно, иной герменевтической процедуры. В-третьих, высокая культурная, художественная и языковая ценность текстов означает наличие в них и дидактического потенциала - способности выступать в качестве текстов-образцов коммуникативной и языковой компетенции. Персоналии были избраны на основе принадлежности их к одной культурно-исторической эпохе, а отбор текстов каждого из поэтов производился с учетом хронологии творчества - были взяты тексты из сборников* отражающих основные этапы творчества поэтов с целью выявления наиболее типичных для автора способов кодирования информации текста сообщения.

Теоретическая значимость работы заключается в обосновании и разработке системы приемов, актуализирующихся через герменевтическую деятельность языковой личности в русском языке - лингвосоционической методологии. Впервые устанавливается, что тип коммуникативного взаимодействия истолкователя с текстом зависит: во-первых, от соционического типа сознания; во-вторых, дискурса личности; в третьих, интенсиональных контекстов дискурса и типов связей между ними.

Практическую значимость исследования определяет возможность использования методики, материалов и выводов исследования в прикладных целях, например, в учебном процессе при чтении курсов по прагматике, культуре речи, стилистике, в лингвистическом анализе художественного текста. Кроме того, материал диссертации может стать основой для спецкурса по психологии речевого общения.

Научную новизну представляемого исследования составляют: лингвосоционическая методология овладения русским языком русской языковой личностью, разработанная в рамках герменевтического подхода, который в отечественной лингводидактике является мало оснащенным методиками истолкования [Арнольд И.В., 1998:10]; использование данных соционики, разработавшей информационные модели восприятия человеком мира, основная задача которых фильтрация и ограничение сигналов, идущих извне; выявленные соответствия типов и классов пропозициональных установок (как прагматических единиц в системе русского языка) соционическим типам языковой личности и закономерности их сочетания в художественном тексте.

Объектом исследования является языковая личность как информационная система, обмен со средой которой осуществляется в процессе семиотической деятельности (производство и декодирование сообщений).

Предметом исследования является прагматический уровень языковой личности и те особенности обмена информацией, которые обусловлены психологическим типом личности, типом информационной модели сознания.

Целью исследования является изучение детерминированного поведения знаков в реальных процессах коммуникации.

Цель исследования достигается в процессе решения следующих задач:

1) выявления типов языковых знаков, способных отражать соционические особенности сознания автора текста сообщения;

2) определения типов детерминационных цепочек, соотносящихся с соционическими свойствами личности, ее типом;

3) разработки герменевтической соционической процедуры, ведущей истолкователя к обнаружению соционических свойств языковой личности;

4) вписывания лингвосоционической методологии в существующую теорию и практику обучения русскому языку

Положения, выносимые на защиту:

1. Текстовая деятельность языковой личности является средством согласования человека как природной самобытной системы, наделенной архетипической структурой сознания, с его социальной ролью.

2. Текст является языковым сообщением о соционических свойствах его автора и информирует декодирующего о соционической норме в ее психологическом, языковом и информационном аспектах.

3. Герменевтическая текстовая деятельность позволяет языковой личности смоделировать языковую ситуацию как парадигму, объединяющую тексты со сходным соционическим кодом, что представляет языковую ситуацию как антропоцентрическую модель.

4. Языковая система предоставляет языковой личности возможность индивидуальной, соционической интерпретации ситуации действительности. Это осуществляется посредством использования особого типа языкового знака - пропозициональной установки. "Особостъ" пропозициональной установки заключается в том, что ее реальная информативность (значение, зафиксированное в словаре) управляет эффективной информативностью, которая превосходит реальную, при этом смысловой разницей является информация о соционических свойствах языковой личности.

5. В процессе герменевтической текстовой деятельности происходит интеграция лингвистических знаний, знаний системных свойств языка в реальный коммуникативный опыт обучаемого, что влечет за собой формирование лингвокогнитивной герменевтической соционической компетенции как связующего между коммуникативной, речевой и языковой вида компетенций, а также эффективное овладение русским языком.

Работа прошла апробацию на следующих научных семинарах и конференциях: Всероссийском научном семинаре "Человек - коммуникация -текст" (Барнаул, 1995, 1997), Межвузовской научно-практической конференции "Интерпретация художественного текста" (Бийск, 1997), Международной научной конференции "Культура и текст" (Барнаул, 1997), Международной научной конференции "Языковая ситуация в России конца

ХХ-го века" (Кемерово, 1998), научно-практической конференции "Лингвистика и школа" (Барнаул, 1999), региональной школы-семинара "Методика преподавания иностранного языка в ситуации культурной полифонии" (Барнаул, 2001).

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и пяти приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвосоционическая методология изучения языковой личности в русском языке"

Заключение

Результатом лингвосоционической методологии изучения русского языка русской языковой личностью стало выявление такого типа поведения языковых знаков в реальных процессах коммуникации, как детерминационное поведение. Детерминациошюе поведение языковых знаков обусловлено типом информационного метаболизма личности, или его психологическим типом.

Результатом исследования стало также создание лингвосоционического подхода к проблемам обучения русскому языку как родному, который позволяет дифференцировать характеристики языковой личности. Осуществление дифференциации опирается на созданную в исследовании методическую базу - совокупность методических средств лингвосоционической методологии.

Представление языковой личности в лингвосоционической методологии в качестве информационной системы позволило проследить детерминационную цепь, где начальным звеном является соционическое свойство языковой личности, проявляющееся в отборе и организации языковых знаков, с одной стороны, с другой стороны, поведение языковых знаков детерминировано закономерностями языковой системы.

Детерминированное языковое поведение знаков проявляется в моделях семантического управления одних языковых знаков другими.

Особую управляющую (детерминационную) функцию выполняет пропозициональная установка. Она управляет способом обозначения языкового знака, детерминируя актуализацию прагматического (оценочного) значения, которое классифицируется в зависимости от типа пропозициональной установки, которая, в свою очередь, характеризует способ освоения автором ситуации действительности.

Таких способов выделяется четыре: логический способ соответствует логико-предметному аспекту ситуации действительности; эмоциональному сопоставлен аспект состояния предметов и объектов ситуации действительности; сенсорный способ освоения предполагает ориентацию на восприятие пространственного аспекта, а интуитивный - временного.

Функцию управления на себя берет такой компонент семантического значения языкового знака как прагматическое значение. Прагматическое значение - это своеобразный остаток употребления языкового знака, его эффективная информативность, которая перекрывает реальную информативность, зафиксированную в толковом словаре, в лингвосоционической методологии она сигнализирует об особом типе коннотаций - соционической.

В состав языковых знаков в лингвосоционической методологии входят слово, предложение, текст и пропозициональная установка, которые в рамках текста формируют интенсиональный контекст - интерперсональный контекст, отражающий направленность сознания на определенный аспект ситуации действительности. Таких аспектов и соответствующих им интенсиональных контекстов выделяется четыре: логический (предметный), эмоционально-этический (энергетический), пространственный и временной.

Текст как языковой знак демонстрирует вторичную норму функционирования языка в интенсиональных контекстах, норму объективного характера. Вторичный и объективный характер обусловлен логической операцией импликации, позволяющей снизить неопределенность (многовариантность) течения герменевтического процесса, то есть повысить его детерминационные свойства.

При помощи приема шкалирования исследователь получает возможность по-другому моделировать языковую ситуацию: в виде совокупности текстов, распределенных по парадигмам, соответствующим той социальной функции, к выполнению которой они предназначены. Кроме того, прием шкалирования позволил описать лингвосоционическис способы кодирования сообщения. Таких кодов выделяется шестнадцать, в соответствии с соционической типологией личности.

Введение лингвосоционической методологии в обыденное языковое сознание возможно в качестве герменевтической программы индивидуализированного характера, через вписания ее в общий контекст обучения русскому языку как родному.

Необходимость организации практической деятельности с языковыми знаками, позволяющей овладеть линвгсоционической методологией изучения языковой личности обусловила создание методических средств: текстов-образцов и текстов-эталонов, а также словаря пропозициональных установок и лингвосоционического алгоритма декодирования. В ходе герменевтического процесса, целью которого является поиск протопонятия как зоны образования значений (информации), соответствующей ведущей функции личности, истолкователь использует эти средства: текст-эталон и текст-образец, которые ориентируют его в том, что является правильным, демонстрируют соционическую норму; используя словарь пропозициональных установок, истолкователь получает справочную информацию, информацию, необходимую для ответов на герменевтические вопросы.

Отрабатывая лингвосоционический алгоритм декодирования, истолкователь сам формирует вид лингвокогнитивной компетенции - лингвокогнитивной герменевтической соционической компетенции.

Результатом исследования стало определение соционических свойств языковых личностей авторов, чьи произведения послужили материалом работы: ведущим способом освоения действительности у М.Цветаевой явлется иррациональный экстравертный сенсорный способ, у О. Мандельштама - иррациональный интровертный интуитивный, у А.Ахматовой - рациональный интровертный этический, у Н.Гумилева -рациональный интровертный логический, у Б.Пастернака - иррациональный экстравертный интуитивный способ освоения действительности.

Лингвосоционическая методология ввела новые параметры в паспортизация дидактического материала.

Список научной литературыКомиссарова, Людмила Михайловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамян Л.А. О философском смысле проблемы значения / Методологические проблемы анализа языка. Ереван: изд-во Ереванского ун-та, 1976. - С.97-98.

2. Абдулфанова А.А. Язык как средство формирования национального самосознания личности / Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: тез. докл. и сообщ. межд. науч. конф. Екатеринбург: изд-во УрГУ, 1995. - С.37-38.

3. Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. -Л.: Наука, 1975.-256 с.

4. Актуальные проблемы прагм ал ингвистики: Тезисы докладов науч. конф. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1996. - 120 с.

5. Антомонов Ю.Г. Информатика и управление в биологических системах / Методологические проблемы кибернетики и информатики: материалы методолог, филос. семинара. - Киев: Наукова думка, 1986. С.152-154.

6. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. М.: Просвещение, 1966. - 302 с.

7. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974. -364 с.

8. Апресян Ю.Д. Формальная модель языка и представление лексикографических знаний // Вопросы языкознания. 1990. - № 6. -С.123-140.

9. Арнольд И.В. Стилистика декодирования. Курс лекций. - Ленинград: ЛГПИ им. А.И.Герцена, 1974. 76 с.

10. Ю.Арнольд И.В. Перспективы развития стилистики / Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: Межвуз. сб. науч. тр./ Под ред Л.Н.Шелонцевой. Омск: Изд-во Омского ГПУ, 1998.-С.З-10.

11. Н.Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. М.: Просвещение, 1990. - 300 с.

12. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции / Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13: Лингвистические проблемы референции. -М.: Радуга, 1982. С.15-35.

13. Арутюнова Н.Д. "Полагать" и "видеть" (к проблеме смешанных пропозициональных установок) f Логический анализ языка: проблемы интенсиональных контекстов: сб.науч.ст. М.: Наука, 1989. - С.8-28.

14. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. -М.: Наука, 1988.-341 с.

15. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики. Вступит, статья. / Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16: Лингвистическая прагматика. - М.: Прогресс, 1985. С.3-39.

16. Арутюнова Н.Д. Прагматика f Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1998. С. 389-390.

17. Арутюнова Н.Д. О стыде и совести / Логический анализ языка: Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С.54-79.

18. Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Наука,1982. - 192 с.

19. Аугустинавичюте А. Соционика: введение. / Сост. Л.Филиппов. М,-СПб.: Издательство ACT, 1998. - 448 с.2 0. Аугустин а в и ч юте А. Соционика: Психотипы. Тесты. / Сост. Л.Филиппов. М.-СП6.: Издательство ACT, 1998. - 416 с.

20. Ахлибинский Б.В., Хрыленко Н.И. Теория качества в науке и практике: Методологический анализ. Ленинград: изд-во ЛГУ, 1989. - 200 с.

21. Ахматова А. Сочинения в двух томах. М.: Правда, 1990 .

22. Бабкин A.M. Слово в контексте и словаре / Современная русская лексикография. 1976. Ленинград: Наука, 1977. - С.3-36.

23. Балабан П.М., Захаров И.С. Обучение и развитие: общая основа двух явлений. М.: Наука, 1992. - 152 с.

24. Балашов Н.И. Проблема референтности в семиотике поэзии / Контекст. Литературно-теоретические исследования М.: Наука, 1984. - С.150-166.

25. Бгажноков Б.Х. Культура общения и семиозис / Этнознаковые функции культуры. -М.: Наука, 1991. -С.43-57.

26. Белл Р.Т. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы. / Под ред. А.Д.Швейцера. М.: Международные отношения, 1980. - 320 с.

27. Блюменау Д.И. Проблема свертывания научной информации. Л.: Наука, 1982. - 148 с.

28. Бовтенко М.А. Теоретические основания лингвометодической оценки качества программного обеспечения обучения языку. Рукопись диссертации канд. филол. наук. Новосибирск, 1998. - 21 с.

29. Богданов B.B. Контекстуализация предложения / Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис: межвуз. сб. ст. Л.: изд-во ЛГУ, 1988. - С.25-27.

30. Богин Г.И. Интенциональность как средство выведения к смысловым мирам / Понимание и интерпретация текста: сб. науч. трудов. -Тверь: изд-во ТГУ, 1994. С. 12-19.

31. Богин Г.И. Схемы действий читателя при понимании текста: Учеб. пособие. Калинин: изд-во КГУ, 1989. - 70 с.

32. Богин Г.И. Филологическая герменевтика: Учебное пособие. Калинин: изд-во КГУ, 1982. 86 с.

33. Богин Г.И. Современная лингводидактика: Учебное пособие. -Калинин: изд-во КГУ, 1980. 61 с.

34. Бодалев A.A. Психология личности. М.: изд-во МГУ, 1988. - 250 с.

35. Брандес М.П. Стиль и перевод. М.: Высшая школа, 1988. - 127с.

36. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Ментальные предикаты в аспекте аспекгологии / Логический анализ языка: проблемы интенсиональных контекстов. М.: Наука, 1989. - С.31-52.

37. Булыгина, Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). - М.: Языки русской культуры, 1997. -576 с.

38. Буслаев Ф.И. Преподавание отечественного языка: Учебное пособие. М.: Просвещение, 1992. - 512 с.

39. Васильев С.А. Синтез смысла при создан™ и понимании текста. -Киев: Наукова думка, 1988. 240 с.

40. Васильева А.Н. Основы кулыуры речи. М.: Русский язык, 1990. -247 с.47 .Величко Л.И. Работа с текстом на уроках русского языка: Пособие для учителя. М.: Просвещение, 1983. - 128 с.

41. Вербицкий А.А. Активное обучение в высшей школе: контекстный подход: метод, пособие. -М.: Высшая школа, 1991. 207 с.

42. Власенков А.И. Развивающее обучение русскому языку: (4-8 кл.). Пособие для учителей. М.: Просвещение, 1982. - 208 с.

43. Вольф Е.М. Эмоциональные состояния и их представление в языке / Логический анализ языка: проблемы интенсиональных контекстов. -М.: Наука, 1989. С.56-74.

44. Вопросы теории и методики преподавания русского языка в высшей и ср. школе: сб. науч. трудов. Тверь: изд-во ТГУ, 1991. - 152 с.

45. Выготский Л. С. Психология: Сборник. М.: Апрель-Пресс, 2000. -1007с.

46. Га дам ер Г.Г. Истина и метод. М.: Прогресс,1988. - 704 с.

47. Гак В.Г. Высказывание и ситуация / Проблемы структурной лингвистики. 1972. - М.: Наука, 1973. - С.349 - 373.

48. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981. 139с.

49. Герменевтический анализ: Филологические аспекты понимания: Учебное пособие / Под общей ред. Н.В.Халиной. Барнаул: изд-во АГУ, 1998.-91с.

50. Герменевтика: история и современность (критические очерки). М.: Мысль, 1985. - 303 с.61 .Гетманова А.Д. Логика. М.: Новая школа, 1995. - 416 с.

51. Гладкий А.В., Мельчук И.А. Элементы математической лингвистики. М.: Наука, 1969. - 192 с.

52. Гладкий А.В. Синтаксические структуры естественного языка в автоматизированных системах общения. - М.: Наука, 1985. 144 с.

53. Голев Н.Д. Некоторые аспекты детерминации содержания языковых единиц / Детерминационный аспект функционирования значимых единиц языка: языковые и неязыковые факторы: межвуз. сб. ст. -Барнаул: изд-во АТУ, 1993. С. 14-28.

54. Горел и ко ва М.И., Магомедова Д.М. Лингвистический анализ художественного текста. М.: Русский язык, 1989. - 152 с.

55. Грабска М. Потенциальный словарь учащихся. Принципы его описания и классификации / Vocabulum et vocabularium: сб. науч. трудов по лексикографии / Под ред. В.В.Дубичинского. Харьков, 1995. - Вып.2. - С.16-26.

56. Гриценко В.И., Каныгин Ю.М., Михалевич B.C. Основные черты информатики / Методологические проблемы кибернетики и информатики: материалы методолог, фил ос. семинара. Киев: Наукова думка, 1986. - С.24-36.

57. Гуленко В.В., Тьпценко В.П. Юнг в школе: Соционика -межвозрастной педагогике: Учеб.-метод, пособие. Новосибирск: изд-во Новосибирского ун-та, 1998. - 268 с.

58. Гумилев Н. Избранное. М.: Просвещение, 1990. - 383 с.

59. Гусев С.С., Тульчинский И.В. Проблема понимания в философии. Философско-гносеологический анализ. М.: Политиздат, 1985. -192с.

60. Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Комммуникация. М.: Прогресс, 1988.-310с.

61. Дейкина А.Д. Новожилова Ф.А. Тексты-миниатюры на уроках русского языка: пособие для учителя. М.: Наука, 1998. - 144 с.

62. Дикая Л. Необходимо ли учитывать индивидуальные стили саморегуляции психофизиологического состояния учащегося в процессе его обучения? / Когнитивное обучение: Современное состояние и перспективы. М.: изд-во института психологии РАН, 1997. - С.222-236.

63. Доблаев Л.П. Смысловая структура учебного текста и проблемы его понимания. М.: Педагогика, 1982. - 176 с.

64. Добровольская В.В. Гибкая модель обучения и перспективы оптимизации учебного процесса / Лингводидактические аспекты описания языка и гибкая модель обучения. Проблемы и перспективы: сб. статей. М.: изд-во МГУ, 1997. - С. 186-189.

65. Донская Т.К. Развивающая функция учебных текстов / Теория и практика создания коммуникативно ориентированных индивидуализированных учебников русского языка: Тез. докл. и сообщ. междунар. конф. Таллин: изд-во Тартусского ун-та, 1988.-С. 310

66. Доснон О. Развитие креативности: креативность и обучение / Когнитивное обучение: Современное состояние и перспективы. М.: изд-во института психологии РАН, 1997. - С.66-67.

67. Дружинин В.Г. Диагностика общих познавательных способностей / Когнитивное обучение: Современное состояние и перспективы. М.: изд-во института психологии РАН, 1997. -С.57-61.

68. Дридзе Т.М Язык и социальная психология. Учеб. пособие / Под ред. проф. А.А.Леонтьева. М.: Высшая школа, 1980. - 224 с.

69. Дубининский B.B. Антиномии лексикографии. / Vocabulum et vocabularium: сб. науч. трудов по лексикографии / Под ред.

70. B.В.Дубичинского. -Вып.2. Харьков, 1995. -С.65-71.82 .Ерофеева Т.И. Социолект: стратификационное исследование: Автореф. дис. докт. филол. наук. СПб., 1995. - 50с.

71. Жеребило Т.В. От логико-грамматических принципов к когнитивной методике / Лингвистика и школа: Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции / под ред. Ю.В.Трубниковой. - Барнаул: Изд-во АТУ, 2000. - С.9-11.

72. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. 1964. - № 6. - С.5-10.

73. Жордан А. Новые модели обучения: прогресс по сравнению с конструктивизмом? // Перспективы: сравнительные исследования в области образования. 1996. - Том 25. - №1. - С. 11186.3алевская A.A. Понимание текста. Психолингвистический аспект.

74. Калинин: изд-во КГУ, 1988. 204с. 87.3ернецкий П.В. Лингвистические аспекты речевой деятельности / Языковое общение: процессы и единицы. - Калинин: изд-во КГУ, 1988. - С.36-41.

75. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке. М.: Наука, 1978. - 185 с.

76. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи: Автореф. дис. докт. филол. наук. Екатеринбург, 1999. - 52 с.

77. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М: Высшая школа, 1990. 152с.

78. Капинос В.И. Работа по развитию речи / Совершенствование методов обучения русскому языку: сб. статей. М.: Просвещение, 1981. - С. 35-42.

79. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -264 с.

80. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981. - 368 с.

81. Карташева Л. Определение индивидуального стиля обучаемого по содержательно-когнитивным компонентам деятельности / Когнитивное обучение: Современное состояние и перспективы. М.: изд-во института психологии РАН, 1997. - С.276

82. Касевич В.Б. Морфология. Семантика. Синтаксис. М.: Наука, 1988. -309с.

83. Кемеров В.Е. Сознание. Методология. Постиндустриальное общество. Интенциональность// Современный философский словарь. М,- Бишкек - Екатеринбург, 1996. - 608с.

84. Кеммель Г.А. О методических возможностях использования стихотворных примеров // Русский язык в школе. 1971. - № 3. - С.4-7.

85. Ким И.Е. К построению словаря рефлективной лексики / Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: тез. докл. и сообщ. межд. науч. конф. Екатеринбург: изд-во УрГУ, 1995. -С. 138-139.

86. Кпюканов И.Э. Единицы речевой деятельности и единицы речевого общения // Языковое общение: процессы и единицы. -Калинин: КГУ, 1988. С. 43-46.

87. Кпюканов И.Э. Динамика межкультурного общения: к построению нового концептуального аппарата: Автореф. дис. докт. филог. наук. Саратов: изд-во Саратовского госуниверситета, 1999. -52 с.

88. Когнитивное обучение: современное состояние и перспективы. -М.: изд-во института психологии РАН, 1997. 296с.

89. Козычева. Э.П. О влиянии разноуровневых свойств индивидуальности на обучение иноязычной диалогической речи (к постановке проблемы) / Человек как интегральная система: межвуз.сб. науч. тр. Пятигорск: изд-во Пятигорского пединститута, 1988. - С.131.

90. Кожин А.Н., Крылова O.A., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи. М.: Высшая школа, 1982. - 223 с.

91. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М: Наука, 1980. -149 с.

92. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. -М: Наука, 1984. 175 с.

93. Комлев Н.Г. Слово в речи: денотативные аспекты. М.: изд-во МГУ, 1992. -216 с.

94. Корнилов Ю. О различиях метакогниций учебной и профессиональной деятельности / Когнитивное обучение: Современное состояние и перспективы. М.: изд-во института психологии РАН, 1997. - С. 192 - 194.

95. Кочеткова Т.В. Языковая личность носителя элитарной речевой культуры: Автореф. дис. докт. филол. наук. Саратов, 1999. - 54 с.

96. Красных В.В. Некоторые аспекты психолингвистики текста / Лингвостилистические и лингводидактические проблемы коммуникации: сб. статей / под ред. А.И.Изотова, В.В.Красных. М.: МАЛП, 1996. -С.106-108.

97. Красных В.В. Структура коммуникации в свете лингвокогнитивного подхода (коммуникативный акт, дискурс, текст): автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1999. - 51 с.

98. Краткий психологический словарь. Ростов н\Д: изд-во "Феникс", 1998. - 512 с.

99. Крысин Л.П. Владение языком: лингвистический и социокультурный аспекты / Язык культура - этнос: сб.ст. / под ред. С.А.Арутюнова. - М.: Наука, 1994. - С.66-78.

100. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. - М.: Наука, 1986.-156с.

101. Кузнецова Л.М. Об отборе дидактического материала для уроков русского языка И Русский язык в школе. 1985. - №3. - С.8-12.

102. Культура русской речи и эффективность общения. М.: Наука, 1986. - 440 с.

103. Кунцевич В.М. О неопределенности в современном естествознании и информатики I Методологические проблемы кибернетики и информатики: материалы методол. филос. семинара. -Киев: Наукова думка, 1986. С. 142-151.

104. Купалова А.Ю. Задачи совершенствования системы методов обучения русскому языку / Совершенствование методов обучения русскому языку: сб. статей. М.: Просвещение, 1981. - С. 5-13.

105. Леонтьев А.Н. Язык, речь, речевая деятельность. М.: Просвещение, 1969. - 214 с.

106. Лингвистические основы преподавания языка. - М.: Наука, 1983. 272 с.

107. Лингвистический анализ в школе и в вузе: Межвузовский сб. науч. трудов. Воронеж: изд-во Воронежского ун-та, 1983. - 160 с.

108. Лингводидактические аспекты описания языка и гибкая модель обучения. Проблемы и перспективы: сб. статей. М.: изд-во МГУ, 1997.-336 с.

109. Лингвостилистические и лингводидактические проблемы коммуникации: сб. статей. -М.: МАЛП, 1997. 120 с.

110. Логический анализ языка: проблемы интенсиональных контекстов. М.: Наука, 1989. - 286 с.

111. Лосева Л.М. Как строится текст: Пособие для учителей. - М.: Просвещение, 1980. 94 с.

112. Львов М.Р. Методы развития речи учащихся // Русский язык в школе. 1985. - №4. - С.42-48.

113. Львов М.Р. Основы теории речи: учеб. пособие. М.: Издательский центр "Академия", 2000. - 248 с.

114. Ляпон М.В. Оценочная ситуация и словесное моделирование / Язык и личность: сб. науч. ст. / под ред. Ю.Н.Караулова. М.: Наука, 1989. - С.24-33.

115. Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-ух т. Т.1. Стихотворения. - М.: Художественная литература, 1990. 638 с.

116. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке: Автореф. дис. докт. филол. наук М.: Московский педагогический ун-т, 1996. - 53 с.

117. Маркус С. Теретико-множественноые модели языков. М.: Наука, 1970. - 332 с.

118. Матханова И.П. Функции предикативов эмоционального состояния: потенциал и реализация / Языковая личность: проблема выбора и интерпретации знаков в тексте: межвузовский сб. науч. тр. -Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1994. С.47-48.

119. Матханова И.П., Трипольская Т.А. Интерпретационный компонент в языке и творческая активность говорящего / Языковая личность: проблема выбора и интерпретации знаков в тексте: межвузовский сб. науч. тр. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1994. -С.117-118.

120. Матгошкин А.М. Проблемные ситуации в мышлении и обучении. -М.: Педагогика, 1972. 168 с.

121. Махмутов М.И. организация проблемного обучения в школе. Книга для учителей. М.: Просвещение, 1977. - 240 с.

122. Мегедь В., Овчаров А. Характеры и отношения. М.: Дрофа, 2002. - С.90-102.

123. Мелюхин С.Г. Материя // Философский энциклопедический словарь. -М.: Советская энциклопедия, 1989. С. 349-350.

124. Методика развития речи на уроках русского языка: Кн.для учителя / Под ред. Т.А.Ладыженской. М.: Просвещение, 1991. - 240 с.

125. Методологические проблемы языкознания. Киев: Наукова думка, 1988.-216 с.

126. Методологическое сознание в современной науке. Киев: Наукова думка, 1989. - 336 с.

127. Методология в сфере теории и практики. Новосибирск: Наука, 1988.-306 с.

128. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979.- 151 с.

129. Миронова H.H. Оценочный дискурс: проблемы семантического анализа // Изв. РАН. СЛЯ. М. 1997 - т. 56. - № 4. - С.52-59.

130. Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах: сб. статей / под ред. А.Е.Кибрика. М.: Наука, 1987. - 279 с.

131. Моль А. Социодинамика культуры. М.: Прогресс, 1973. - 406 с.

132. Морковкин В.В. Об объеме и содержании понятия «теоретическая лексикография» // Вопросы языкознания. 1987. -№6. - С.33-43.

133. Мурзин Л.Н. Антропологическая ниша в языковой науке / Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: тез. докл. и сообщ. межд. науч. конф. Екатеринбург: изд-во УрГУ, 1995. - С.11-12.

134. Мурзин Л.Н., Сменок И.Н. Как обучать языку? (об основах лингводидактики). Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1994. - 136 с.

135. Мурзин Л.Н., Штерн A.C. Текст и его восприятие. Свердловск: изд-во Уральского ун-та, 1991. - 172 с.

136. Напольнова Т.В. Активизация мыслительной деятельности учащегося на уроках русского языка: Пособие для учителя. М.: Просвещение, 1983. - 111 с.

137. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М.: Высшая школа, 1988. - 168 с.

138. Никитина Е.И. Связный текст на уроках русского языка (из опыта учителя). М.: Просвещение, 1966. -328 с.

139. Никитина Е.И. Русская речь. Учебное пособие по развитию связной речи для 5-7 кл. общеобразоват. учреждений / Науч. ред. В.В.Бабайцева. М.: Просвещение, 1996. - 191 с.

140. Никитина С.Е. Языковое сознание и самосознание личности в народной культуре / Язык и личность: сб. науч. статей / под ред. Ю-Н Караулова. -М.: Наука, 1989. С.34 -40.

141. Никольский Л.Б. Синхронная социолингвистика. М.: Наука, 1976. - 168 с.

142. Никонов В.М. Лингвопрагматика и языковая дидактика: теория и практика / Современные прагмалингвистические исследования романских, германских и русского языков: сб. науч. статей. -Воронеж: изд-во Воронежского гос. ун-та, 1996. С. 119-124.

143. Новиков А.И. Семантика текста и его формализация. М.: Наука, 1983. - 215 с.

144. Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. М.: Русский язык, 1988. - 304 с.

145. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М.: Высшая школа, 1982. - 272 с.

146. Новикова Т.Ф. Пути и формы работы с текстом на уроке русского языка / Лингводидактические основы работы над текстом:сборник науч. статей. Курск: изд-во Курского пед. ун-та, 1997. -С.14-15.

147. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. - 501 с.

148. Одинцов В.В. Стилистика текста. М.: Наука, 1980. - 263 с.

149. Озерская В.П. О лингвистической содержательности и воспитательной ценности примеров // Русский язык в школе. 1980. - №4. - С.37-43.

150. Острикова Т. А. Дидактический материал как средство обучения / Вестник Хакасского университета им. Н.Ф.Катанова. Выпуск 1. Серия: Языкознание. Абакан: Издательство Хакасского университета, 2000. - С. 144-152.

151. Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива). М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

152. Панкратьев В.Ф. Система гносеологии. М.: Наука, 1993. - 306с.

153. Панова Л.Г. Пространство в поэтическом мире О.Мандельштама / Логический анализ языка: Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - С.429- 440.

154. Панченко Т., Панченко А. Модули совершенства, гармонии, здоровья и успеха. Барнаул, 1993. - 74 с.

155. Парти Б. Грамматика Монтегю, мысленные представления и реальность / Семиотика. М.: Радуга, 1983. - С.285-305.

156. Пастернак Б. Собрание сочинений в 5-ти т. М.: Худож. литература, 1989.

157. Пахнова Т.М. Текст как основа создания на уроках русского языка развивающей речевой среды // Русский язык в школе. 2000. -№4.-С.4-11.

158. Педагогика самоопределения и проблемный поиск свободы. -Барнаул, АКИПКРО, 1997. 130 с.

159. Петров В.В. Философские аспекты референции / Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13: Лингвистические проблемы референции. -М.: Прогресс, 1985. С.409-413.

160. Петрова И.А. Некоторые аспекты теории и использования различения языка и речи / Функционирование языка и норма: межвуз. сб. науч. трудов. Горький: ГГПИ им. М.Горького, 1986. - С.93-101.

161. Попов А. А. Педагогика и тыоторство в пространстве трансцедентной реальности (обоснование места возникновения открытого образования) / Педагогика самоопределения и гуманитарные практики: вып.1. Барнаул: изд-во АКИПКРО, 1999. -С.21-34.

162. Попов С.А. Основные проблемы лингвистики текста (на материале нем. лингвистики двух последних десятилетий) / Язык и дискурс: когнитивные и коммуникативные аспекты. Тверь: изд-во ТГУ, 1997. - С.75-80.

163. Прагматика и типология коммуникативных единиц языка: сб. науч. трудов. Днепропетровск: изд-во ДГУ, 1989. - 136 с.

164. Прагматические и текстовые характеристики предикативных и коммуникативных единиц: сб. науч. трудов. Краснодар: изд-во Куб. гос. ун-та, 1987. - 118с.

165. Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис: межвуз. сб. ст. Л.: изд-во ЛГУ, 1988. - 167 с.

166. Проблемы методологии педагогики и методики исследований. / Под ред. М.А.Данилова и Н.И. Болдырева. М.: Педагогика, 1971. -352 с.

167. Программно-методические материалы: Русский язык. 10-11 классы. М.: Дрофа, 2001. - 192 с.

168. Психодидактика высшего и среднего образования: тез. второй Всероссийской науч.-практ. конф. Барнаул: изд-во БГПУ, 1998. -316 с.

169. Психология и педагогика: Учебное пособие для вузов. М.: Центр, 1999. - 256 с.

170. Психология личности в трудах отечественных психологов / Под общ. ред. Л.В.Куликова. СПб.: Питер, 2001. - 480 с.

171. Равен Д. Педагогическое тестирование: проблемы, заблуждения, перспективы. М.: Когито-Центр, 1999. - 144 с.

172. Развитие речи: теория и практика обучения: кн. для учителя. - М.: Просвещение, 1991. 342 с.

173. Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию. М.: Наука, 1990.-С.298-300.

174. Рожкова Г.И. Основы преподавания русского языка в ретроспективном прочтении и перспективе / Лингводидактические аспекты описания языка и гибкая модель обучения. Проблемы и перспективы: сб. статей. М.: изд-во МГУ, 1997. - 336 с.

175. Рубакин H.A. Психология читателя и книги. М.: Книга, 1977. 264 с.

176. Рузавин Г.И. Проблема понимания и герменевтика. / Герменевтика: история и современность (критические очерки). М.: Мысль, 1985. - С.163-175.

177. Русская глагольная лексика: денотативное пространство. -Екатеринбург: изд-во УрГУ, 1999. 460 с.

179. Рябцева Н.К. Этические знания и их «предметное» воплощение / Логический анализ языка: Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 178-184.

180. Седов К.Ф. Коммуникативные стратегии дискурсивного поведения и становления языковой личности / Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: сб. науч. трудов. -Волгоград: Перемена, 1998. с. 12-14.

181. Семенюк H.H. Норма / Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1998. - С. 337

182. Сидоров Е.Е. Основы системной концепции текста. Рукопись диссертации доктора филол. наук. Ташкент, 1986. - 420 с.

183. Систем по-кибернетические аспекты познания. Рига: Зинатне, 1985.-324 с.

184. Славин A.B. Наглядный образ в структуре познания. М: Политиздат, 1971. -271 с.

185. Словарь русского языка: В 4-ех т. / Под ред. А.П.Евгеньевой. -М.: Русский язык, 1981 -1984.

186. Снитко Т.Н. Языковая личность как методологическая проблема / Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: тез. докл. и сообщ. межд. науч. конф. Екатеринбург: изд-во УрГУ, 1995. - С.36-37.

187. Современная ситуация и подготовка учителя русского языка в педвузе: тез.докл.уч.межвуз.научно-пракг.конф. М.: МГЛУ, 1997. -56с.

188. Современная текстология: теория и практика. М.: Наследие, 1997. - 200 с.

189. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. М.: Высшая школа, 1991.-182 с.

191. Совершенствование методов обучения русскому языку: сб. статей. -М.: Просвещение, 1981. 160 с.

192. Совершенствование стиля связной речи учащихся на уроках русского языка и литературы: межвуз. сб. науч. трудов. М.: МОПИ им. Н.К.Крупской, 1990. - 187 с.

193. Сорокин Н. А. Дидактика. Учебное пособие для пед. ин-тов. М.: Просвещение, 1974. - 222 с.

194. Спиркин А.Г., Юдин Э.Г., Ярошевский М.Г. Методология // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. - С.359-360.

195. Степанов Г.В. Типология языковых ситуаций и языковых состояний в странах. М.: Наука, 1976. - 224 с.

196. Стивенсон Ч. Эмогивное значение / Новое в зарубежной лингвистике. Вып 16.: Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985.-С.141-150.

197. Стилистика и прагматика: тез. докл. науч. конф. Пермь: изд-во Пермского ун-та, 1997. - 163 с.

198. Стогний А.А., Глазунов Н.М. Интеграция знаний в системах баз данных / Методологические проблемы кибернетики и информатики: материалы методол. филос. семинара. Киев: Наукова думка, 1986. -С. 39-57.

199. Стоуне Э. Психопедагогика. Психологическая теория и практика обучения / под ред. Н.Ф.Талызиной. М.: Педагогика, 1984. - 472 с.

200. Сусов И.П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система / Языковое общение: процессы и единицы, сб статей. Калинин: изд-во КГУ, 1988. - С.7-13.

201. Сухих С.А. Структура коммуникантов в общении / Языковое общение: процессы и единицы: сб. статей. Калинин: изд-во КГУ, 1988. - С.22-29.

202. Сухих С.А. Черты языковой личности / Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц: сб. науч. трудов. Тверь, изд-во ТГУ, 1993. - С.85-90.

203. Тарасова И.П. Структура личности коммуниканта и речевое воздействие // Вопросы языкознания. 1993. - №5. - С. 13-18.

204. Текст как объект лингвистического и психолого-педагогического исследования: тез. довел, науч.-теорет.конф. Пермь: изд-во Пермского гос. ун-та, 1982. - 98с.

205. Теория и практика создания коммуникативно-ориентированных индивидуализированных учебников русского языка: тез. докл. и сообщ. междунар. конф. Таллин: изд-во Тартусского университета, 1988.-287 с.

206. Тер-Авакян С.Г. Лингвистические аспект проблемы референции / Прагматические и текстовые характеристики предикативных и коммуникативных единиц: сб. науч. трудов. Краснодар: изд-во Куб. гос. ун-та, 1987. - С. 64-69.

207. Тугушев Р.Х. Системная персонология: качественный и количественный анализ. Саратов: изд-во госуд. УНЦ "Колледж", 1998.-272 с.

208. Тураева З.Я. Лингвистика текста (Текст: структура и семантика) -М.: Просвещение, 1986. 127 с.

209. Урок русского языка на современном этапе (сборник статей из опыта работы). Пособие для учителей. М.: Просвещение, 1978. - 144 с.

210. Федоренко Л.П. Принципы обучения русскому языку: пособие для учителей. М.: Просвещение, 1973. - 160 с.

211. Федоренко Л.П. Закономерности усвоения родной речи: учебное пособие. М.: Просвещение, 1984. - 160с.

212. Фигуровский И.А. Синтаксис целого текста и ученические письменные работы М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1961. - 171 с.

213. Холодная M., Гельфман Э., Демидова JI. О психологическом назначении школьного учебника / Когнитивное обучение: Современное состояние и перспективы: сб. статей. - М.: изд-во института психологии РАН, 1997.- С.153-156.

214. Цветаева М. Стихотворения и поэмы. Алма-Ата: Жалын, 1988. -400с.

215. Целищев В.В. Логическая истина и эмпиризм. Новосибирск: изд-во Наука, 1974. - 113 с.

216. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. -214 с.

217. Черемисина Н.В. Семантика возможных миров и лексико-семантические акты М.: Наука, 1982. - 90 с.

218. Чугров C.B. Стереотипы в общественном сознании Японии / Япония: культура и общество в эпоху научно-технической революции. М.: Просвещение, 1985. - С. 112-126.

219. Шабес В.Я. Событие и текст. М.: Высшая школа, 1989 - 175 с.

220. Шанский Н.М. Русское языкознание и лингводидактика. М.: Русский язык, 1985. - 239 с.

221. Шанский Н.М., Махмудов Ш.А. Филологический анализ художественного текста. СПб.: Специальная литература, 1999. -319с.

223. Шатуновский И.Б. Пропозициональные установки: воля и желание / Логический анализ языка: проблемы интенсиональных контекстов. М.: Наука, 1989. - С. 155-183.

224. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. Психолингвистичеекий анализ семантики и грамматики (на материале онтогенеза речи). М.: Наука,1990. 168 с.

225. Шведова Н.Ю. Парадоксы словарной статьи / Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре: сб. статей / Отв. ред. Ю.Н.Караулов. М.: Наука, 1988. - С.6-11.

226. Швейцер А. Д. Современная социолингвистика: теория, проблемы, методы. -М.: Наука, 1977. 176 с.

227. Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетики. М.: изд-во иностр. лит- ры, 1963. - 829 с.

228. Щербин В.К. О методологическом значении построения детализированной словарной типологии! Vocabulum et vocabularium: сб. науч. трудов по лексикографии / Под ред. В.В.Дубичинского. -Харьков, 1995. Вып.2. - С.9-16.

229. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М.: Наука, 1977. - 168 с.

230. Шмелева Т.В. Предложение и ситуация в синтаксической концепции Т.П.Ломтева // Филологические науки. 1983. - №3. - С.2-48.

231. Шпет Г.Г. Герменевтика и ее проблемы / Контекст. М.: Наука,1991.-С. 23-40.

232. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс, 1996. - 344 с.

233. Язык и дискурс: Когнитивные и коммуникативные аспекты: сб. науч. трудов / Отв.ред. И.П.Сусов. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1997. ? -84с.

234. Юнг К. Психологические типы. М.: "Университетская книга", 1996.-717 с.

235. Язык и личность: сб. науч. ст. / под ред. Ю.Н.Караулова. М.: Наука, 1989. - 216 с.

236. Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики: сб. обзоров. М.: Наука, 1984. - 222 с.

237. Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 1998. - 234с.

238. Языковая личность: проблемы обозначения и понимания: тез. докл. науч. конф. Волгоград: Издательство Волгогр. пед. ун-та "Перемена", 1997. - 144с.

239. Языковая личность: проблема выбора и интерпретации знаков в тексте: межвуз. сборник научных трудов. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1994. - 124 с.

240. Языковая номинация. Виды наименований. М.: Наука, 1977. -С.86-104.

241. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Изд-во "Гнозис", 1994. - 344 с.

242. Ясницкий Ю.Г., Ясницкая И.А. Проблемы создания автоматического компьютерного словаря / Vocabulum et vocabularium: сб. науч. трудов по лексикографии / Под ред.

243. B.В.Дубичинского. Харьков, 1995. -Вып.2. - С. 62-65.

244. Сводная лингвосоционическая таблица

245. Характ ер функц ии Знач ок кода Тип автора по К.Юнг У Тип автора по А. Аугус тинав ичуте Ведущий аспект в освоении ситуации действительности Тип интенс иональ ного контек ста Базовая пропози циональ ная установ ка

246. Ра ци он ал Э Р. Мысли тельны й Логик Материальные объекты и субстанции Логико I факта ческий Думатььн ый И Ь Отношения между материальными объектами и субстанциями, логические системы Логико систем ный Думать

247. Э Е Эмоци ональн ый Этик Энергетическое и эмоциональное состояние объектов Эмоци ональн ый Напр., веселить ся

248. И Я Эмоциональные и энергетические взаимоотношения между объектами, этические системы Этичес кий Любить/ ненавид еть

249. И Т Координация и организация объектов во времени, исторические системы Предчув ствовать

250. Лингвосоционическая грамматика (законы сочетании интенций (пропозициональных установок)

251. Для рационализации ведущей функции восприятия необходима рациональная функция. Законы сочетания те же: экстравертная ведущая предполагает интровертную творческую, и наоборот.1. Код текста 1.s Е L Е L F т F т р R р R I s

252. N. L Е s I т F L Е R р т F s I R р

253. F р р R р R I s I s Е L Е L F т

254. Код испш \ R т т F s I R р L Е s I т F L Е1. Копателя

255. T д А 3 п п Д M с п к к 3 к р п1LFR 3 к Е п в ч р О д

256. Д т 3 А п п M д п с к к к 3 п р

258. A 3 т Д р п 3 к к к с п д M п п

259. ESPT о д ч р в п Е 3 к

260. А д т п р к 3 к к п с M д п п

261. RF д о р ч в п Е к 33 к р п т д А 3 п п д M с п к к

262. ETPS 4 р о д 3 к Е п вк 3 п р д т 3 А п п M д п с к к

263. M p ч д о к 3 Е п р

264. Д M п п А 3 т Д р п 3 к к к с п

265. FLIR E 3 к о д ч р в п

266. M д п п 3 А д т п р к 3 к к п с

267. TESP Е к 3 д о р ч в пс п к к 3 К р п т д А 3 п п д M

268. FRIL п в ч Р о д 3 к Еп с к к к 3 п р д т 3 А п п M д

269. TPSE п в р ч д о к 3 Ек к с п д M п п А 3 т д р п 3 к

270. FIES в п Е 3 к о д ч рк к п с M д п п 3 А д т п р к 3

271. Д дуальные отношения (группа 5а) А - активизация (группа 5а) 3 - зеркальные (группа 3) Т - тождественные (группа 1) М - миражные (группа 5а) ДЕ-деловые (группа 3) ПД - полудуальные отношения (группа 5а) РО - родственные (группа 2)

272. В первую группу «а» комфортных кодов входят следующие варианты:

273. Полудуальные интеркодовые отношения: почти тождественны дуальным, но сила суггестии несколько ниже. Пример: РЫК УТР8Е.