Как же хорошо, что сейчас рассекречивается за сроком давности все больше и больше документов и можно оценить с реальной точки зрения те или иные исторические события. Стало очевидно про вранье о жертвах Гулага, а теперь вскрываются подробности одной из крупнейших политических мистификаций ХХ века...

Речь идёт о так называемом "Катынском деле" - о расстреле в начале Великой Отечественной войны под Смоленском немецкими оккупационными властями польских военнопленных, включая офицеров. Катынское дело" - с самого начала своего возникновения в 1943 году, стало инструментом антисоветской, а теперь и антироссийской пропаганды, используемой наиболее недружественными и откровенно враждебными нам силами за рубежом (прежде всего - в Польше), а с начала 1990 годов - и внутри страны, наносящим серьёзный ущерб репутации и авторитету РФ.

Для понимания вопроса, в 1943 (!) году представители Третьего рейха заявили об обнаружении на оккупированной Германией советской территории близ Смоленска массовых захоронений польских граждан. Вызванные немецкой стороной польская и международная комиссии экспертов установили причастность к расстрелам якобы НКВД СССР. Но после освобождения Смоленска в декабре 1943 года, в Катыни работало подразделение НКВД-НКГБ и медицинская комиссия под руководством Николая Николаевича Бурденко. Заключение ученых гласило, что польских офицеров и граждан СССР расстреляли в 1941 году немецкие солдаты. Эти выводы были специально добавлены советской стороной в документы Нюрнбергского процесса.

Факт расстрела нескольких тысяч польских военнопленных, включая офицеров, в Катыни очевиден и сомнений не вызывает. Но кто, кого расстреливал, до сих пор вызывает много споров. Но правду не скроешь, она как вода, всегда найдет себе дорогу.

А.Ю.Плотников. Катынь: ложь и правда прошедшей войны

Вопрос о судьбе польских военнопленных, оказавшихся в Советском Союзе в 1939 году в результате поражения Польши в скоротечной "сентябрьской" войне с Германией, является в настоящее время одним из наиболее фальсифицируемых.

Более того, инструментом антисоветской, а теперь и антироссийской пропаганды, используемой наиболее недружественными и откровенно враждебными нам силами за рубежом (прежде всего - в Польше), а с начала 1990 годов - и внутри страны, наносящим серьёзный ущерб репутации и авторитету РФ.

Речь идёт о так называемом "Катынском деле" - о расстреле в начале Великой Отечественной войны под Смоленском немецкими оккупационными властями польских военнопленных, включая офицеров, выступающее, повторим, характерным примером фальсификации истории Второй мировой войны и одновременно одной из наиболее острых "точек политического противостояния" в современном мире.

Точнее будет сказать МИФА, поскольку "Катынское дело" - с самого начала своего возникновения в 1943 году справедливо получившее название "геббельсовской провокации" - без преувеличения является одной из крупнейших политических мистификаций ХХ века.

Провокацией, запущенной министром пропаганды третьего рейха и "подхваченной" Польшей, в которой виновниками попеременно выступают немцы и русские и никогда поляки, которые всегда позиционируют себя как невинные жертвы "тоталитарных" режимов, неизменно получая здесь "безоговорочную" поддержку со стороны Америки и западноевропейских (а в последнее время и "новоевропейских" восточных) государств, имеющих в этом совершенно определённый политический интерес.

Для того чтобы наиболее полно показать всю надуманность так называемой "Катынской проблемы", рассмотрим вопрос не изолированно - к чему стандартно прибегают сторонники версии о вине в расстреле поляков органами НКВД с целью сокрытия или замалчивания "неудобных" для них фактов, - а в комплексе с другими вопросами начального периода Второй мировой войны, начиная с того, сколько поляков оказалось в СССР в 1939 году, как и когда интернированные польские военнослужащиестали военнопленными, и до формирования на территории СССР армий генералов Андерса и 1-й польской дивизии (впоследствии - Первого корпуса) З.Берлинга, а также их кадрового и численного состава.

Кроме этого, отдельно рассмотрим открытую на сегодняшний день служебную переписку НКВД, касающуюся общего "движения" военнопленных поляков и разгрузки лагерей их содержания в 1940-41 годах.

Сразу следует оговориться, что определённые погрешности в цифрах здесь не только возможны, но неизбежны, однако это никак не изменяет общую картину того, что было в действительности, а не являетсяподтасовкой или откровенной фальсификацией в угоду заранее заданной "политической версии" с заранее же известным единственно-правильным ответом.

Итак, в результате ввода 17 сентября 1939 года советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, а также в Виленскую область бывшей Польши, по разным оценкам, было интернировано (именно интернировано, а не взято в плен) около 120-125 тыс. поляков, большая часть которых - жители западных районов Белоруссии и Украины (главным образом, рядовой и сержантский состав) - была отпущена сразу же в местах интернирования. Именно поэтому назвать точное число оказавшихся в СССР польских военнослужащих (как, например, в случае с военнопленными японской Квантунской армии в 1945 г.) не представляется возможным, поскольку их учёт был налажен только после их перемещения на территорию СССР.

Среди них насчитывалось примерно 10 тыс. офицеров, как кадрового состава, так и офицеров запаса.

Поскольку на конец сентября 1939 года в приёмные пункты на Украине и в Белоруссии, по официальной статистике, было принято всего 64 125 военнослужащих бывшей польской армии, число "отпущенных по домам" на месте, по общим оценкам, составляет 56-60 тыс. человек (см.: Военно-исторический журнал (далее - ВИЖ). № 3. 1990. С. 41).

Военнопленными же, с юридической точки зрения, интернированные поляки стали после того, как польское эмигрантское правительство осенью того же 1939 года "объявило войну СССР" (за передачу Литве в октябре 1939 г. Виленской области).

Далее, в соответствии с советско-немецким соглашением об обмене военнопленными, в октябре и ноябре 1939 года немцам было передано 42,5 тыс. человек (уроженцев территории Польши, отошедшей Германии) и принято от немцев, соответственно, 24,7 тыс. - уроженцев территории, отошедшей Советскому Союзу, подавляющая часть которых была также сразу же освобождена (см.: ВИЖ. № 6. 1990. С. 52-53).

Таким образом, путём простых арифметических вычислений, можно вполне уверенно говорить о том, что к декабрю 1939 года у нас осталось не более 23-25 тыс. уже военнопленных поляков, включая около 10 тыс. офицеров (в 1940 г. к ним присоединилось ещё 3 300 военнослужащих бывшей польской армии с территорий вошедших в состав СССР Литвы и Латвии).

Это и есть те исходные цифры, из которых можно и нужно исходить при обсуждении всех последующих вопросов.

В этой связи следует особо подчеркнуть, что предъявляемая нам сейчас Польшей и нашими отечественными её "соратниками" цифра якобы "уничтоженных Сталиным" 25 тыс. человек (именно эта цифра фигурирует в так называемой "Записке Л.Берии в Политбюро ЦК ВКП(б) от марта 1940 г.", о которой будет сказано ниже) - среди которых, по данным той же "Записки", подавляющее большинство составляют именно военнослужащие - является абсурдной и нереальной "по факту", в силу практической невозможности.

Нереальной хотя бы потому, что общая численность армии генерала Андерса (отказавшейся воевать в СССР и переправленной в 1942 году в Иран) составила 75,5 тыс. человек, включая 5-6 тыс. офицеров, среди которых, по имеющимся оценкам, бывшие военнопленные составляли свыше 50% рядового и младшего комсостава, и практически весь офицерский состав, а сформированной в 1943 году 1-й польской дивизии им. Т.Костюшко (впоследствии Первый польский корпус Войска Польского) под командованием генерала Берлинга - 78 тыс. человек, в которое также вошло значительное число бывших военнопленных, включая, по подсчётам автора, не менее нескольких сот офицеров.

Далее. Из общего числа польских военнопленных судьба 14 135 человек (рядового и сержантского состава), занятых в 1939-1941 годах на строительстве дороги Ровно-Львов и содержавшихся в Львовском лагере для военнопленных, хорошо известна и чётко прослеживается по официальным документам: все они "на третий день после нападения Германии на Советский Союз были эвакуированы в Старобельский лагерь, откуда переданы на формирование польской армии (армии Андерса. - А.П.); при этом потери при эвакуации составили 1 834 человека" (из Справки УПВИ НКВД от 5.12.1943 // Быв. ЦГОА. Ф. 1/п. Оп. 01е. Д. 1; цит. по: ВИЖ. № 3. 1990. С. 53).

Повторим, некоторые погрешности в цифрах неизбежны, но они никак не могут опровергнуть того факта, что большая часть находившихся в СССР в 1939-1941 годах польских военнопленных была к началу Великой Отечественной войны жива и составила кадровую основу сформированных у нас армий генералов Андерса (повторим, не менее 50%) и Берлинга (комплектование шло за счёт добровольцев - этнических поляков, проживавших в СССР, польских беженцев, военнопленных, а также призванных в 1939-1941 годах в Красную Армию этнических поляков - жителей Западной Украины и Западной Белоруссии).

В противном случае в них просто некому было бы воевать.

Уже одно это лишает всякого основания утверждения о расстреле нами даже 14,5 тыс. (начальные цифры "польских претензий" 1990-х), не говоря уже о цифре в 25 тыс. "убитых НКВД" военнопленных, о которой говорилось.

Тем не менее факт расстрела нескольких тысяч польских военнопленных, включая офицеров, в Катыни очевиден и сомнений не вызывает.

О прямых неопровержимых уликах, доказывающих вину в катынском расстреле именно немецкого командования, мы поговорим чуть ниже.

Сейчас же обратим внимание на следующее. Одним из главных аргументов польской (точнее, польско-геббельсовской) версии о расстреле поляков в Катыни органами НКВД служит апелляция нынешней Варшавы к служебной переписке "Управления по делам военнопленных и интернированных" Комиссариата (УПВИ НКВД) 1939-40 годов, которая, якобы, ясно свидетельствует о расстреле поляков "злыми советами".

Однако это очередная нечестная игра, а точнее, откровенное извращение и фальсификация имеющихся документов, когда видят не то, что написано, а то, "что хочется и нужно видеть". Причём делают это открыто и без всяких угрызений совести.

Вся многочисленная - и подчёркиваем - открытая на сегодняшний день служебная документация НКВД по делам польских военнопленных 1939-1945 годов не содержит даже намёка на какой-либо расстрел - тем более, массовый - речь в ней идёт лишь об их естественном "движении" из лагеря в лагерь и не более. Разумеется, есличитать эти документы мало-мальски объективно, а не с заранее определённым Варшавой "политически-нужным" результатом, когда "белое" называется "чёрным" и "агентом НКВД" объявляется любой, кто попытается думать иначе.

О примере с 14,5 тыс. военнопленных, занятых на строительстве дороги Ровно-Львов уже говорилось.

Можно привести и другие не менее убедительные примеры. Так, в Записке начальника УПВИ Сопруненко на имя наркома Берии от 20 февраля 1940 года по вопросу предстоящей "разгрузки" Старобельского и Козельского лагерей для военнопленных предлагается "отпустить по домам" несколько сот (700-800) офицеров: тяжелобольных, инвалидов, 60 лет и старше, офицеров запаса из числа жителей западных областей Украины и Белоруссии, а на 400 офицеров "Корпуса пограничной охраны" (КОП), разведчиков и некоторых других категорий оформить дела для передачи на Особое совещание (далее - ОСО) при НКВД.

Обращаю внимание на слова "отпустить по домам", - это что, "зашифрованная команда" на расстрел? (См.: ВИЖ. № 6. 1990. С. 53-54).

Ещё более характерный документ: донесение особиста Осташковского лагеря на имя начальника Особого отдела УНКВД по Калининской области по аналогичному вопросу от марта 1940 года, где, в частности, говориться:

"Решение Особого совещания здесь у нас, во избежание различного рода эксцессов и волынок, ни в коем случае не объявлять, а объявлять таковые в том лагере, где они будут содержаться. Если же в пути следования от в[оенно]пленных последуют вопросы, куда их везут, то конвой им может объяснить одно: "На работы в другой лагерь" и далее прямо называются конкретные сроки осуждения на "3-5-8 лет лагерей (выделено мной. - А.П.)".

Это что, тоже свидетельство об отправке на расстрел? Ответ кажется вполне очевидным, но составители сборника "Пленники необъявленной войны" в примечании к документу, не моргнув глазом, пишут: "Датируется по тексту документа и днём принятия решения Политбюро ЦК ВКП(б) о расстреле (!)" (выделено мной. - А.П.) (см.: Из донесения начальника Особого отделения Осташковского лагеря, март 1940 г. / ЦА ФСБ РФ. Коллекция документов. // Катынь. Пленники необъявленной войны. Документы и материалы. - М., 1999, с.382-384; http://katynbooks.narod.ru/prisoners/Docs/215.html).

Наконец, можно привести "Спецсообщение Л.П.Берии И.В.Сталину о военнопленных поляках и чехах" от 2 ноября 1940 года, где говорится о содержащихся в лагерях (а также во внутренней тюрьме НКВД) 18 297 военнопленных поляков, включая по-фамильно перечисленных генералов и старших офицеров (см.: АП РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 413. Л. 152-157. Подлинник. Машинопись).

Это после расстрела двух десятков тысяч в Катыни, Харькове и Медном?

Примеры можно продолжать, хотя выводы, думается, и так вполне очевидны - разумеется, для всех, кроме Польши - и особых комментариев не требуют.

Так что же произошло в действительности? Что это за "ОСО при НКВД", и какое именно решение оно приняло?

В действительности в условиях грозного предвоенного 1940 года (то, что война с Германией неизбежна, понимали все) было принято решение военнопленных поляков - в том числе, офицеров - направить на строительство стратегических объектов (дорог, аэродромов и т. д.), в частности, шоссе Москва-Минск, сыгравшего в дальнейшем важную роль при освобождении той же Польши.

Для этих целей часть военнопленных - включая большинство офицеров, содержавшихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях - решением Особого совещания при НКВД была осуждена на 5-8 лет (максимальный срок) лагерей, в результате чего они перестали быть военнопленными, превратившись в осуждённых.

Соответственно, эти военнопленные были сняты с учёта в УПВИ и переданы в ведение ГУЛАГа, занимавшегося осуждёнными по уголовным статьям.

Самое главное, и это следует особо подчеркнуть, ОСО не могло осуждать на высшую меру - расстрел (об этом чуть ниже).

Об этом, как было показано, прямо и свидетельствует вся упомянутая служебная переписка УПВИ.

Здесь же следует уточнить, что пленные польские офицеры содержались, главным образом, в Старобельском и Козельском лагерях

УПВИ; Осташковский же был преимущественно "солдатский", офицеров в нём было не более 400 человек. Всего в трёх лагерях содержалось примерно 9500-9600 офицеров, что подтверждается практически всеми источниками, включая польские, и, само главное, документами НКВД (см., например: Swiatek Romuald. The Katyn forest. - London: Panda press, 1988. С. 13-15).

Осуждённые ОСО из Козельского (а также, как показывают последние исследования, и из Старобельского) лагеря были направлены в три специальных лагеря (Лагеря Особого назначения - ЛОНы), расположенные западнее Смоленска, на строительство упоминавшегося шоссе Москва-Минск, где они и работали до июля 1941 года, вплоть до захвата этих лагерей немцами (см.: Сообщение специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками пленных польских офицеров // Правда, 3 марта 1952 г.).

Было ли это нарушением международного права (Женевской конвенции о содержании военнопленных 1929 г., участником которой Советский Союз не был, но положения которой соблюдал), не допускавшего уголовное преследование военнопленных?

Было, но на фоне бесчинств поляков в отношении пленных красноармейцев в 1920-х годах (по неполным сведениям, в польском плену погибло от 40 до 60 тыс. красноармейцев) и того, что СССР сделал для освобождения Польши во Второй мировой войне (напомним, при освобождении Польши погибло свыше 600 тыс. советских солдат и офицеров), право же, нарушением простительным.

Для всех, кроме Польши, власти которой, как свидетельствует история, никогда не отличались ни благодарностью, ни благородством. По отношению к России, особенно.

В любом случае, это не был расстрел, в котором нас с таким остервенением обвиняют Варшава и их российские "соратники".

Это и была та самая "разгрузка" лагерей, о которой говорилось выше, и правды, о которой так "боятся" польские фальсификаторы истории, называя переправку польских военнослужащих в лагеря под Смоленском на работу в качестве осужденных не иначе, как "доставкой на край расстрельного рва в Катынском лесу для выстрела в затылок". Выстрела из немецкого пистолета немецкой пулей.

В связи с последним замечанием ещё раз рассмотрим основные факты и аргументы, которые противоречат агрессивно насаждаемой заинтересованными силами единственно-правильной версии (любые попытки поставить которую под сомнение подвергаются со стороны Польши злобному и истеричному шельмованию) о расстреле поляков органами НКВД СССР и которые невозможно игнорировать, если разбирать дело мало-мальски объективно, а не с заранее известным политически-нужным результатом.

Однако до этого обратим внимание на следующее.

Главное, на чём строится "польская версия" обвинения - так называемая "тройка документов", неожиданно обнаруженная осенью 1992 года (проведённая ранее по этому вопросу по поручению М.Горбачёва генеральным прокурором СССР Н.С.Трубиным проверка никаких результатов не дала), главным из которых, в свою очередь, является "Записка Берии" в Политбюро ЦК ВКП(б) от марта 1940 года, в которой, якобы, предлагается расстрелять пленных офицеров.

Слово "якобы" употреблено не случайно, поскольку как содержание самой "записки" - как и двух других "доказательных" документов: выписки из решения Политбюро ЦК от 5 марта 1940 года и Записки председателя КГБ СССР А.Н.Шелепина на имя Н.С.Хрущева 1959 г.), - изобилующих огромным количеством смысловых и орфографических ошибок, а также ошибок в оформлении, недопустимых для документов подобного уровня, так и обстоятельства их "неожиданного" появления, вызывают законные сомнения в их подлинности, не считая отсутствия у советского руководства политической мотивации подобного решения (напомним, речь идет о массовом расстреле иностранных военнопленных).

Итак, главные документально подтверждённые факты и свидетельства, включая очевидные для любого следователя и просто добросовестного исследователя "вещественные доказательства", прямо указывающие на причастность к расстрелу польских офицеров именно немецких оккупационных властей осенью 1941 года, после занятия вермахтом Смоленска и Смоленской области, а не НКВД весной 1940 года, сводятся к следующим:

1. Найденные на месте расстрела гильзы немецкого производства калибра 6.35 и 7.65 мм (фирм ГЕКО / GECO и RWS), свидетельствующие о том, что поляки убиты из немецких пистолетов, поскольку оружие таких калибров на вооружении нашей армии и войск НКВД не стояло. Попытки польской стороны "доказать" закупку в Германии специально для расстрела поляков таких пистолетов являются несостоятельными, поскольку никаких документальных подтверждений этого не существует (и не может существовать, поскольку расстрелы органами НКВД, естественно, всегда проводились из штатного оружия, каковым были Наганы и - только у офицеров - ТТ, оба калибра 7.62 мм).

2. Руки у части расстрелянных офицеров были связаны бумажным шпагатом, который в СССР не производился, что ясно свидетельствует об их иностранном происхождении.

3. Отсутствие в архивах каких-либо документов о приведении приговора в исполнение (именно судебного приговора, а не "решения Политбюро ЦК", которое принимало только политические решения), при том что сохранилось подробное, документированное описание процесса этапирования (доставки) военнопленных поляков в распоряжение УНКВД по Смоленской области (документы были переданы польской стороне в начале 1990-х гг.) является реальным подтверждением того, что скрывать здесь что-либо (кроме факта отправки военнопленных в лагеря под Смоленском на работу) Советскому правительству было нечего, так как, если бы хотели уничтожить все следы, как, якобы, уничтожили "документы об исполнении", уничтожили бы и документацию об этапировании.

4. Найденные на части трупов расстрелянных в Катыни поляков документы (и немцами в ходе эксгумации в феврале-мае 1943 года, и нашей "Комиссией Бурденко" в 1944 году - в частности, паспорта, удостоверения офицеров и другие удостоверяющие личность документы (квитанции, открытки и т. д.) для любого следователя определённо свидетельствуют о нашей непричастности к расстрелу. Во-первых, потому, что НКВД никогда не оставил бы такие документальные улики (равно, как и газеты "именно весны" 1940 г., во множестве "найденные" немцами в могилах), поскольку на этот счёт существовала специальная инструкция; во-вторых, потому, что если бы документы по каким-либо причинам и оставили, то они были бы у всех расстрелянных, а не у "избранного" контингента(напомним, из 4 123 эксгумированных немцами тел документы были только у 2 730).

Здесь же следует особо подчеркнуть тот факт, что из общего числа эксгумированных офицеров было только 2 151 человек, остальные - священники, рядовые или в форме без опознавательных знаков, а также 221 гражданское лицо, о которых в Польше никогда не вспоминают.

Немцы же в 1941 году оставить у расстрелянных документы вполне могли, им тогда бояться чего-либо было незачем: они считали, что пришли навсегда, и ранее (весной - летом 1940 г.) открыто и совершенно не скрываясь, уничтожили около 7000представителей "польской элиты" (в частности, в Пальмирском лесу под Варшавой - так называемый "Пальмирский расстрел" 1940 г.).

5. Подтверждённые многочисленными свидетельскими показаниями (и нашими, и польскими) свидетельства о присутствии пленных польских офицеров под Смоленском во второй половине 1940 - 1941 году.

6. Наконец, отсутствие реальной "технической" возможности "незаметно" расстрелять там нескольких тысяч человек в 1940 году: урочище "Козьи горы", расположенноенедалеко от железнодорожной станции Гнездово, до начала войны было открытым и посещаемым местом (17 км от Смоленска), любимым местом отдыха горожан, районом, где располагались пионерские лагеря, где проходило "много дорожек в лесу" и находилась дача НКВД (сожжённая немцами при отступлении в 1943 г.), расположенная всего в 700 метрах от оживлённого Витебского шоссе, с регулярным - включая автобусное - движением (сами захоронениянаходятся всего в 200 метрах от шоссе). Что принципиально важно: место никогда не закрывалось для посещения до 1941 года, когда немцы обнесли его колючей проволокой и поставили вооружённую охрану.

7. Следует также особо отметить, что в СССР никогда не производилось массового расстрела иностранных военнопленных (исключая индивидуально осуждённых по закону за преступления тех же поляков в 1939-41 годах, о чём будет сказано ниже). Темболее, офицеров.

Здесь же всех пытаются убедить в том, что несколько тысяч иностранных граждан были расстреляны по решению Политбюро ЦК ВКП(б), то есть руководства политической партии (пусть и правящей), которая, повторим, могла принимать - и принимала - только политические решения, получавшие обязательное формально-юридическое оформление, которого нет.

Все эти аргументы и факты, однако, или сознательно игнорируются и извращаются, или же просто откровенно замалчиваются заинтересованными антироссийскими польскими и западными силами и их сторонниками в РФ (в первую очередь, теми, кто активно содействовал распространению у нас "Катынского мифа" в конце 1980-х - первой половине 1990-х гг.).

В связи с этим ещё раз обратим внимание на смысл главного "доказательного" документа, на котором основывается версия о расстреле поляков "подручными Берии" - "Записки Берии в ПБ ЦК № 794/б от марта 1940 г.".

А смысл состоит в том, что два десятка тысяч поляков предлагается расстрелять "в особом" порядке по решению "тройки" НКВД персонального состава. Как уже неоднократно отмечалось в многочисленных исследованиях и публикациях, такой порядок осуждения на смертную казнь - полный правовой абсурд.

Во-первых, потому, что "тройки", имевшие право осуждать на расстрел - и имевшие должностной, а не персональный состав, - были упразднены ещё в ноябре 1938 года, и в 1940 году таких "расстрельных" троек просто не было.

Во-вторых, потому, что "Особое совещание" при НКВД (ОСО), которое и подразумевается под "особым порядком", могло осуждать максимум на 8 лет исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) - на что, собственно, и были осуждены военнопленные поляки, участвовавшие в 1940-41 годах в строительстве шоссе Москва-Минск - поскольку, повторим, права осуждать на расстрел у Особого совещания не было.

Об этом прямо говорится в Положении об ОСО при НКВД, которое упрямо игнорируется и Польшей, и официальной Москвой, и которое по этой причине следует процитировать. Итак:

ПОЛОЖЕНИЕ

ОБ ОСОБОМ СОВЕЩАНИИ

ПРИ НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР

Приложение к пункту 3 Протокола № 48

1. Предоставить Наркомвнуделу право в отношении лиц, признаваемых общественно-опасными, ссылать на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается НКВД, высылать на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах СССР, заключать в исправительно-трудовые лагеря и в изоляционные помещения при лагерях на срок до 5 лет, а также высылать за пределы СССР иностранных подданных, являющихся общественно-опасными.

2. Предоставить Наркомвнуделу право в отношении лиц, подозреваемых в шпионаже, вредительстве, диверсиях и террористической деятельности, заключать в тюрьму на срок от 5 до 8 лет.

3. Для осуществления указанного в пп. 1 и 2 при Народном Комиссаре Внутренних Дел под его председательством действует Особое Совещание в составе:

а) Заместителей Народного Комиссара Внутренних Дел;

б) Уполномоченного НКВД по РСФСР;

в) Начальника Главного Управления Рабоче-Крестьянской Милиции;

г) Народного Комиссара Союзной Республики, на территории которой возникло дело.

4. В заседаниях Особого Совещания обязательно участвует Прокурор Союза ССР или его заместитель, который, в случае несогласия как с самим решением Особого Совещания, так и с направлением дела на рассмотрение Особого Совещания, имеет право протеста в Президиум ЦИК Союза ССР.

В этих случаях решение Особого Совещания приостанавливается впредь до постановления по данному вопросу Президиума ЦИК СССР.

5. Постановление Особого Совещания о ссылке и заключении в исправительно-трудовой лагерь и тюрьму каждого отдельного лица должно сопровождаться указанием причины применения этих мер, района ссылки и срока. (Утверждено постановлением ЦИК и СНК СССР "Об Особом Совещании при НКВД СССР" от 05.11.1934; изменения внесены в 1937 г. Впервые опубликовано в "Военно-историческом журнале", 1993, № 8. С. 72; РГАСПИ (до 1999 г. - РЦХИДНИ). Ф. 17. Оп. 3. Д. 986. Л. 4, 24. Подлинник. Машинопись).

«Дело о Катынском расстреле» ещё очень долго будет довлеть над российско-польскими отношениями, вызывать нешуточные страсти в среде историков, да и простых граждан.

В самой России приверженность той или иной версии «Катынского расстрела» определяет принадлежность человека к тому или иному политическому лагерю.

Установление истины в катынской истории требует холодной головы и рассудительности, но ни того, ни другого у наших современников зачастую не находится.

Отношения России и Польши не были ровными и добрососедскими на протяжении столетий. Распад Российской империи, позволивший Польше вновь обрести государственную независимость, ситуацию никоим образом не изменил. Новая Польша незамедлительно вступила в вооруженный конфликт с РСФСР, в котором преуспела. К 1921 году полякам удалось не только взять под свой контроль территории Западной Украины и Западной Белоруссии, но и захватить в плен до 200000 советских солдат.

Про дальнейшую судьбу пленных в современной Польше говорить не любят. Между тем, по разным оценкам, от ужасающих условий содержания и издевательств поляков, в плену погибло от 80 до 140 тысяч советских военнопленных.

Недружественные отношения Советского Союза и Польши завершились в сентябре 1939 года, когда после нападения Германии на Польшу Красная Армия заняла территории Западной Украины и Западной Белоруссии, выйдя к так называемой «линии Керзона» - границе, которая должна была стать линией разделения советского и польского государств согласно предложению главы МИД Великобритании лорда Керзона .

Польские пленные, взятые Красной Армией. Фото: Public Domain

Пропавшие без вести

Нужно заметить, что этот освободительный поход Красной Армии в сентябре 1939 года был начат в тот момент, когда правительство Польши покинуло территорию страны, а польская армия была разгромлена гитлеровцами.

На территориях, занятых советскими войсками, в плен попало до полумиллиона поляков, большинство из которых вскоре были освобождены. В лагерях НКВД осталось около 130 тысяч человек, признанных советским властями представляющими опасность.

Однако уже к 3 октября 1939 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение о роспуске по домам рядовых и унтер-офицеров польской армии, проживавших на территориях, отошедших к Советскому Союзу. Рядовые и унтер-офицеры, проживавшие в Западной и Центральной Польше, возвращались на эти территории, контролировавшиеся немецкими войсками.

В результате в советских лагерях оставалось чуть менее 42000 солдат и офицеров польской армии, полицейских, жандармов, которые рассматривались как «закоренелые враги советской власти».

Большая часть этих врагов, от 26 до 28 тысяч человек, была занята на строительстве дорог, а затем отправлена в Сибирь на спецпоселения. Многие из них позднее войдут в формировавшуюся в СССР «армию Андерса», а другая часть станет родоначальниками Войска Польского.

Неясной оставалась судьба примерно 14700 польских офицеров и жандармов, содержавшихся в Осташковском, Козельском и Старобельском лагерях.

С началом Великой Отечественной войны вопрос об этих поляках повис в воздухе.

Хитрый план доктора Геббельса

Первыми молчание прервали гитлеровцы, в апреле 1943 года сообщившие миру о «небывалом преступлении большевиков» - расстреле тысяч польских офицеров в Катынском лесу.

Немецкое расследование началось в феврале 1943 года, на основании показаний местных жителей, ставших свидетелями того, как в марте-апреле 1940 года сотрудники НКВД привозили в Катынский лес пленных поляков, которых больше никто не видел живыми.

Начало гитлеровского расследования «Катынского расстрела» совпало с окончанием Сталинградской битвы - нацистам необходим был повод отвлечь внимание от своей военной катастрофы. Именно ради этого и было затеяно расследование «кровавого преступления большевиков».

Расчет у Йозефа Геббельса был не только на нанесение, как сейчас говорят, ущерба имиджу СССР. Новость об уничтожении НКВД польских офицеров неизбежно должна была вызвать разрыв отношений Советского Союза и находившегося в Лондоне правительства Польши в изгнании.

Сотрудники УНКВД СССР по Смоленской области, свидетели и/или участники Катынского расстрела весной 1940 года. Фото: Commons.wikimedia.org

А поскольку за польским эмигрантским правительством стоял официальный Лондон, то гитлеровцы лелеяли надежду поссорить не только поляков и русских, но и Черчилля со Сталиным .

План гитлеровцев отчасти оправдался. Глава эмигрантского правительства Польши Владислав Сикорский действительно пришел в ярость, разорвал отношения с Москвой и требовал аналогичного шага от Черчилля. Однако 4 июля 1943 года Сикорский погиб в авиакатастрофе близ Гибралтара. Позднее в Польше появится версия, что гибель Сикорского стала делом рук самих англичан, не желавших ссориться со Сталиным.

Вину нацистов в Нюрнберге доказать не удалось

В октябре 1943 года, когда территория Смоленской области перешла под контроль советских войск, на месте начала работать советская комиссия по расследованию обстоятельств «Катынского расстрела». Официальное расследование было начато в январе 1944 года «Специальной комиссией по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу (близ Смоленска) военнопленных польских офицеров», которую возглавлял главный хирург Красной Армии Николай Бурденко .

Комиссия пришла к следующему выводу: польские офицеры, находившиеся в спецлагерях на территории Смоленской области, не были эвакуированы летом 1941 года из-за стремительного наступления немцев. Пленные поляки оказались в руках гитлеровцев, которые и учинили расправу в Катынском лесу. В доказательство этой версии «комиссия Бурденко» привела результаты экспертизы, которая свидетельствовала, что поляки расстреляны из немецкого оружия. Кроме того, советские следователи нашли у убитых вещи и предметы, свидетельствовавшие о том, что поляки были живы как минимум до лета 1941 года.

Вину гитлеровцев подтверждали также и местные жители, свидетельствовавшие, что видели, как нацисты свозили поляков в Катынский лес в 1941 году.

В феврале 1946 года «Катынский расстрел» стал одним из эпизодов, рассматривавшихся Нюрнбергским трибуналом. Советская сторона, обвиняя в расстреле гитлеровцев, тем не менее, не сумела доказать свою правоту в суде. Приверженцы версии «преступления НКВД» склонны рассматривать такой вердикт в свою пользу, однако их оппоненты с ними категорически не согласны.

Фотографии и личные вещи расстрелянных под Катынью. Фото: www.globallookpress.com

Пакет номер 1

На протяжении последующих 40 лет никаких новых аргументов сторонами не приводилось, и всё оставались на прежних позициях, в зависимости от своих политических взглядов.

Изменение советской позиции произошло в 1989 году, когда в советских архивах якобы были обнаружены документы, свидетельствующие о том, что расстрел поляков был произведён НКВД с личной санкции Сталина.

13 апреля 1990 года было выпущено заявление ТАСС, в котором Советский Союз признавал вину за расстрел, объявляя его «одним из тяжких преступлений сталинизма».

Главным доказательством вины СССР ныне принято считать так называемый «пакет номер 1», хранившийся в секретной Особой папке Архива ЦК КПСС.

Между тем исследователи обращают внимание на то, что документы из «пакета номер 1» имеют огромное количество несоответствий, позволяющих считать их подделкой. Подобного рода документов, якобы свидетельствующих о преступлениях сталинизма, на рубеже 1980-1990-х годов, появилось очень много, однако большинство из них были изобличены как фальшивки.

На протяжении 14 лет с 1990 по 2004 годы Главная военная прокуратура вела расследование «катынского расстрела» и в итоге пришла к выводу о виновности советских руководителей в гибели польских офицеров. В ходе расследования были вновь допрошены оставшиеся в живых свидетели, дававшие показания в 1944 году, и они заявили о том, что их свидетельства были ложными, данными под давлением НКВД.

Однако сторонники версии «виновности нацистов» резонно замечают, что расследование Главной военной прокуратуры проводилось в годы, когда тезис о «советской вине за Катынь» поддерживался руководителями РФ, а следовательно, говорить о беспристрастном расследовании не приходится.

Раскопки в Катыне. Фото: www.globallookpress.com

«Катынь-2010» «повесят» на Путина?

Ситуация не изменилась и сегодня. Поскольку Владимир Путин и Дмитрий Медведев в той или иной форме высказывались в поддержку версии о «виновности Сталина и НКВД», их оппоненты полагают, что объективное рассмотрение «Катынского дела» в современной России невозможно.

В ноябре 2010 года Госдума приняла заявление «О Катынской трагедии и её жертвах», в котором признаёт Катынский расстрел преступлением, совершённым по прямому указанию Сталина и других советских руководителей, и выражает сочувствие польскому народу.

Несмотря на это, ряды оппонентов этой версии не сокращаются. Противники решения Госдумы от 2010 года полагают, что оно вызвано не столько объективными фактами, сколько политической целесообразностью, желанием с помощью этого шага наладить отношения с Польшей.

Международный мемориал жертвам политических репрессий. Братская могила. Фото: www.russianlook.com

Тем более, что произошло это спустя полгода после того, как в российско-польских отношениях тема Катыни получила новое звучание.

Утром 10 апреля 2010 года самолет Ту-154М, на борту которого находился президент Польши Лех Качиньский , а также ещё 88 политических, общественных и военных деятелей этой страны, в аэропорту Смоленска. Польская делегация летела на траурные мероприятия, посвящённые 70-летию трагедии в Катыни.

Несмотря на то, что расследование показало, что основной причиной катастрофы самолёта стало ошибочное решение пилотов о посадке в плохих метеоусловиях, вызванное давлением высокопоставленных лиц на экипаж, в самой Польше по сей день немало тех, кто убеждён, что польскую элиту русские уничтожили преднамеренно.

Никто не поручится за то, что через полвека внезапно не всплывёт очередная «особая папка», в которой будут содержаться документы, якобы свидетельствующие о том, что самолёт президента Польши был уничтожен агентами ФСБ по приказу Владимира Путина.

В деле о «Катынском расстреле» по-прежнему не расставлены все точки над «i». Возможно, истину удастся установить следующему поколению российских и польских исследователей, свободных от политической ангажированности.

Для начала необходимо понять, а как вообще польские офицеры в 40-ых годах оказались таком месте, как Катынь? 17 сентября 1939 года по договору с Германией Советский союз начал наступление на Польшу. Тут стоит отметить, что СССР этим наступлением ставил перед собой весьма прагматичную задачу - вернуть свои утраченные ранее земли - Западную Украину и Западную Белоруссию, которые наша страна потеряла в русско-польской войне в 1921 году, а так же не допустить близость немецко-фашистских захватчиков к нашим границам. И именно благодаря этому походу началось воссоединение белорусского и украинского народов в тех границах, в которых они существуют сегодня. Поэтому когда кто-то говорит, что Сталин = Гитлер только потому, что они по сговору разделили между собой Польшу, то это лишь попытка сыграть на эмоциях человека. Мы не делили Польшу, а лишь возвращали свои исконные территории, одновременно пытаясь оградить себя от внешнего агрессора.

В ходе этого наступления мы вернули себе Западную Белоруссию и Западную Украину, а в плен Красной Армии попало около 150 тысяч поляков, одетых в военную форму. Тут опять же стоит отметить, что представители низшего сословия были сразу же освобождены, а позже, в 41-ом году, 73 тысячи поляков были переданы польскому генералу Андерсу, воевавшему против немцев. У нас же оставалась та часть пленных, которые не хотели воевать против немцев, но и с нами отказывались сотрудничать.

Польские пленные, взятые Красной Армией

Сегодня существует 2 версии событий тех дней:

• польских офицеров убили немецкие фашисты между сентябрем - декабрем 1941 года;


• польский “цвет нации” расстреляли советские солдаты в мае 1940 года.

Останки расстрелянныз польских офицеров

• у трупов польских офицеров была высокая степень сохранности, что не соответствовало их нахождению в земле целых три года;


• в могилу №5 попала вода, и если бы поляков действительно расстреляли НКВД, то у трупов за три года началась бы адипоцирация (превращение мягких частей в серо-белую клейкую массу) внутренних органов, но этого не произошло;


• удивительно хорошая сохранность формы (ткань на трупах не истлела; металлические части несколько заржавели, но кое-где сохранили свой блеск; табак в портсигарах был не испорченный, хотя за 3 года лежания в земле и табак, и ткань должны были сильно пострадать от сырости);


• польские офицеры были застрелены из револьверов немецкого производства;


• свидетели, опрашиваемые гитлеровцами, не были непосредственными очевидцами, а их показания слишком неопределённые и противоречивы.

«Члены международной комиссии - все, замечу, кроме швейцарского эксперта, из стран либо оккупированных нацистами, либо их сателлитов - были доставлены нацистами в Катынь 28 апреля 1943 года. А уже 30 апреля они были вывезены оттуда на самолете, который приземлился не в Берлине, а на захолустном промежуточном польском аэродроме в Бяла-Подляски, где экспертов провели в ангар и заставили подписать готовое заключение. И если в Катыни эксперты спорили, сомневались в объективности представленных им немцами свидетельств, то здесь, в ангаре, беспрекословно подписали, что требовалось. Всем было очевидно, что подписать документ надо, иначе до Берлина можно было и не долететь. Позже об этом говорили и другие эксперты».

Катынь. Смоленск. Весна 1943 г. Немецкий доктор Бутц демонтсрирует комиссии экспертов документы, найденные у убитых польских офицеров. На втором фото: итальянский и венгерский "эксперты" осматривают труп.

• первые 3 страницы напечатаны на одной машинке, а последняя на другой;


• шрифт последней страницы встречается на ряде заведомо подлинных писем НКВД 39-40 годов, а шрифты первых трёх страниц не встречаются ни в одном из выявленных к настоящему времени подлинных писем НКВД того времени [из более поздних заключений экспертизы МВД РФ].

Вторая версия событий прежде всего основывается на во главе с главным военным хирургом академиком Н. Бурденко в 1944 году. Тут стоит отметить, что после разыгранного Геббельсом спектакля в 43 году и вынуждения под страхом смерти судмедэкспертов подписать медицинские заключения, выгодные фашистской пропаганде, комиссии Бурденко не было смысла что-то скрывать или прятать улики. В этом случае нашу страну могла спасти только правда.
В частности советская комиссия выявила, что незаметно от населения произвести массовый расстрел польских офицеров было просто невозможно. Судите сами. В довоенное время Катынский лес являлся излюбленным местом отдыха жителей Смоленска, где располагались их дачи, а никаких запретов к доступу в эти места не было. И лишь с приходом немцев появились первые запреты к проходу в лес, были установлены усиленные патрули, а во многих местах стали появляться таблички с угрозой расстрела для лиц, входящих в лес. Кроме того, неподалеку находился даже пионерский лагерь Промстрахкассы. Выяснилось, что имелись факты угроз, шантажа и подкупа местного населения немцами для дачи им необходимых показаний.

Комиссия академика Николая Бурденко работает в Катыни.

• у очень небольшой части трупов (20 из 925) руки оказались связанными бумажным шпагатом, который был неизвестен для СССР в мае 1940 года, но выпускался лишь в Германии с конца того же года;


• полная идентичность метода расстрела польских военнопленных с способом расстрела мирных граждан и советских военнопленных, широко практиковавшимися немецко-фашистскими властями (выстрел в затылок);


• ткань одежды, особенно шинелей, мундиров, брюк и верхних рубашек, хорошо сохранилась и с очень большим трудом поддается разрыву руками;


• расстрел произведен с немецкого оружия;


• абсолютно не имелось трупов в состоянии гнилостного распада или разрушения;


• найдены ценности и документы, имеющие дату 1941 года;


• найдены свидетели, видевшие некоторых польских офицеров живыми в 1941, но числившихся расстрелянными в 1940 году;


• найдены свидетели, видевшие польских офицеров в августе-сентябре 1941 года, работавших группами по 15-20 человек под началом немцев;


• исходя из анализа травм решено, что в 1943 г. немцами произведено крайне ничтожное число вскрытии трупов расстрелянных польских военнопленных.

Как видно, советская комиссия представила весьма существенные аргументы в свою защиту. Но, несмотря на это, среди обвинителей нашей страны в ответ существует версия, что советские солдаты специально расстреливали польских пленных немецким оружием по гитлеровской методике для того, чтобы в будущем обвинить в своих злодеяниях немцев. Во-первых, в мае 1940 года война еще не началась, и никто не знал, начнется ли она вообще. Да и для того, чтобы провернуть такую хитрую схему необходимо иметь точную уверенность, что немцы вообще смогут захватить Смоленск. А если и смогут захватить, то надо быть точно уверенным в том, что в свою очередь мы сможем отвоевать у них эти земли обратно, чтобы после вскрыть могилы в Катынском лесу и свалить свою вину на немцев. Абсурдность этого подхода очевидна.

Интересно то, что первое обвинение Геббельса (13 апреля 1943г.) прозвучало спустя всего лишь два месяца после окончания Сталинградской битвы (2 февраля 1943г.), которая определила весь дальнейший ход войны в нашу пользу. После Сталинградской битвы окончательная победа СССР была лишь делом времени. И гитлеровцы это прекрасно понимали. Поэтому обвинения со стороны немцев выглядят попыткой взять реванш, перенаправив

"Если вы произнесёте достаточно большую ложь и будете её повторять, то люди в итоге в неё поверят"
"Мы добиваемся не правды, а эффекта"
Йозеф Геббельс

(в основном пленных офицеров польской армии) на территории СССР во время второй мировой войны.

Название произошло от небольшого поселка Катынь, расположенного в 14 километрах к западу от Смоленска, в районе железнодорожной станции Гнёздово, вблизи которого впервые были обнаружены массовые захоронения военнопленных.

Как свидетельствуют переданные польской стороне в 1992 году документы, расстрелы производились в соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года.

Согласно выписке из протокола №13 заседания Политбюро ЦК, к расстрелу было приговорено более 14 тысяч находившихся в лагерях и 11 тысяч заключенных в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии польских офицеров, полицейских, чиновников, помещиков, фабрикантов и других "контрреволюционных элементов".

Военнопленных из Козельского лагеря расстреляли в Катынском лесу, неподалеку от Смоленска, Старобельского и Осташковского - в близлежащих тюрьмах. Как следует из направленной Хрущеву в 1959 году секретной записки председателя КГБ Шелепина, всего тогда было убито около 22 тысяч поляков.

В 1939 году в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа Красная Армия перешла восточную границу Польши и советскими войсками в плен были взяты, по разным источникам, от 180 до 250 тысяч польских военнослужащих, многие из которых, в основном рядовые, затем были освобождены. В лагеря было заключено 130 тысяч военнослужащих и польских граждан, которых советское руководство сочло "контрреволюционными элементами" . В октябре 1939 года из лагерей были освобождены жители Западной Украины и Западной Белоруссии, а более 40 тысяч жителей Западной и Центральной Польши переданы Германии. Оставшиеся офицеры были сосредоточены в Старобельском, Осташковском и Козельском лагерях.

В 1943 году, через два года после оккупации немецкими войсками западных районов СССР, появились сообщения о том, что сотрудники НКВД расстреляли польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском. Впервые катынские могилы вскрыл и исследовал немецкий врач Герхард Бутц, возглавлявший судебно-медицинскую лабораторию группы армий "Центр".

28-30 апреля 1943 года в Катыни работала Международная комиссия в составе 12 специалистов судебной медицины из ряда европейских государств (Бельгии, Болгарии, Финляндии, Италии, Хорватии, Голландии, Словакии, Румынии, Швейцарии, Венгрии, Франции, Чехии). И доктор Бутц, и международная комиссия дали заключение о причастности органов НКВД к расстрелу пленных польских офицеров.

Весной 1943 года в Катыни работала техническая комиссия Польского Красного Креста, которая в своих выводах была более осторожна, но из зафиксированных в ее отчете фактов также вытекала вина СССР.

В январе 1944 года, после освобождения Смоленска и его окрестностей, в Катыни работала советская "Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров", которую возглавлял главный хирург Красной Армии академик Николай Бурденко. В ходе эксгумации, осмотра вещественных доказательств и вскрытия трупов комиссией было установлено, что расстрелы производились немцами не ранее 1941 года, когда они как раз и оккупировали этот район Смоленской области. Комиссия Бурденко обвинила немецкую сторону в расстреле поляков.

Вопрос о Катынской трагедии долгое время оставался открытым; руководство Советского Союза не признавало факта расстрела польских офицеров весной 1940 года. По официальной версии немецкая сторона в 1943 году использовала массовое захоронение в пропагандистских целях против Советского Союза, чтобы предупредить сдачу немецких солдат в плен и привлечь к участию в войне народы Западной Европы.

После прихода к власти в СССР Михаила Горбачева к Катынскому делу снова вернулись. В 1987 году, после подписания советско-польской Декларации о сотрудничестве в области идеологии, науки и культуры, была создана советско-польская комиссия историков для расследования этого вопроса.

Главной военной прокуратуре СССР (а потом - РФ) было поручено расследование, которое велось одновременно с польским прокурорским расследованием.

6 апреля 1989 года состоялась траурная церемония передачи символического праха с места захоронения польских офицеров в Катыни для перенесения в Варшаву. В апреле 1990 года президент СССР Михаил Горбачев передал президенту Польши Войцеху Ярузельскому списки польских военнопленных, отправленных по этапу из Козельского и Осташковского лагерей, а также убывших из Старобельского лагеря, которые считались расстрелянными. Тогда же были открыты дела в Харьковской и Калининской областях. 27 сентября 1990 года оба дела Главной военной прокуратурой РФ были объединены в одно.

14 октября 1992 года личный представитель президента России Бориса Ельцина передал президенту Польши Леху Валенсе копии архивных документов о судьбе польских офицеров, погибших на территории СССР (так называемый "Пакет №1").

Среди переданных документов, в частности, был протокол заседания Политбюро ЦК ВКП/б/ от 5 марта 1940 года, на котором было принято решение предложить НКВД наказания.

22 февраля 1994 года в Кракове было подписано российско-польское соглашение "О захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий".

4 июня 1995 года в Катынском бору на месте расстрелов польских офицеров был установлен памятный знак. 1995 год был объявлен в Польше годом Катыни.

В 1995 году между Украиной, Россией, Белоруссией и Польшей был подписан протокол, по которому каждая из этих стран самостоятельно расследует преступления, совершенные на их территории. Белоруссия и Украина предоставили российской стороне свои данные, которые были использованы при подведении итогов расследования Главной военной прокуратуры РФ.

13 июля 1994 года руководитель следственной группы ГВП Яблоков вынес постановление о прекращении уголовного дела на основании пункта 8 статьи 5 УПК РСФСР (за смертью виновных). Однако Главная военная прокуратура и Генеральная прокуратура РФ через три дня отменили постановление Яблокова, а дальнейшее расследование поручили другому прокурору.

В рамках расследования были установлены и допрошены более 900 свидетелей, проведены более 18 экспертиз, в ходе которых были исследованы тысячи объектов. Эксгумировано более 200 тел. В процессе следствия были допрошены все люди, которые работали тогда в государственных органах. О результатах расследования был уведомлен директор Института национальной памяти - замгенпрокурора Польши доктор Леон Керес. Всего в деле 183 тома, из которых 116 содержат сведения, составляющие государственную тайну.

Главная военная прокуратура РФ сообщила, что в ходе расследования "Катынского дела" было установлено точное количество лиц, которые содержались в лагерях, "и в отношении которых принимались решения" - чуть более 14 тысяч 540 человек. Из них более 10 тысяч 700 человек содержались в лагерях на территории РСФСР, а 3 тысячи 800 человек - на Украине. Установлена гибель 1 тысячи 803 человек (из числа содержавшихся в лагерях), личности 22 человек идентифицированы.

21 сентября 2004 года ГВП РФ снова, теперь уже окончательно, прекратила уголовное дело № 159 на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ (за смертью виновных).

В марте 2005 года cейм Польши потребовал от России признать геноцидом массовые расстрелы польских граждан в Катынском лесу в 1940 году. После этого родственники погибших при поддержке общества "Мемориал" включились в борьбу за признание расстрелянных жертвами политических репрессий. Главная военная прокуратура репрессий не усматривает, отвечая, что "действия ряда конкретных высокопоставленных должностных лиц СССР квалифицированы по пункту "б" статьи 193-17 УК РСФСР (1926 г.), как превышение власти, имевшее тяжелые последствия при наличии особо отягчающих обстоятельств, 21.09.2004 г. уголовное дело в их отношении прекращено на основании п. 4 ч. 1. ст. 24 УПК РФ за смертью виновных".

Постановление о прекращении уголовного дела в отношении виновных лиц носит секретный характер. События в Катыни военная прокуратура отнесла к разряду общеуголовных преступлений, а имена виновных засекретила на том основании, что в деле содержатся документы, составляющие государственную тайну. Как заявил представитель ГВП РФ из 183 томов "Катынского дела" в 36 встречаются документы под грифом "секретно", а в 80 томах - "для служебного пользования". Поэтому доступ к ним закрыт. А с остальными 67 томами в 2005 году были ознакомлены сотрудники польской прокуратуры.

Решение ГВП РФ об отказе признать расстрелянных жертвами политических репрессий было обжаловано в 2007 году в Хамовническом суде, который отказы подтвердил.

В мае 2008 года родственники жертв Катыни подали жалобу в Хамовнический суд Москвы на необоснованное, с их точки зрения, прекращение расследования. 5 июня 2008 года суд в рассмотрении жалобы отказал, аргументируя это тем, что районным судам неподведомственно рассмотрение дел, которые содержат сведения, составляющие государственную тайну. Московский городской суд признал это решение законным.

Кассационная жалоба была передана в Московский окружной военный суд, который отклонил ее 14 октября 2008 года. 29 января 2009 года решение Хамовнического суда поддержал Верховный суд РФ.

С 2007 года в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) из Польши начали поступать иски родственников жертв Катыни против России, которая обвиняется ими в непроведении надлежащего расследования.

В октябре 2008 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял к рассмотрению жалобу в связи с отказом российских правовых инстанций удовлетворить иск двух граждан Польши, являющихся потомками расстрелянных в 1940 году польских офицеров. До Страсбургского суда дошли сын и внук офицеров Войска Польского Ежи Яновец и Антоний Рыбовский. Обращение в Страсбург польские граждане обосновывают тем, что Россия нарушает их право на справедливый суд, не выполняя положение Конвенции ООН по правам человека, обязывающее страны обеспечивать защиту жизни и объяснять каждый случай смерти. ЕСПЧ принял эти доводы, взяв жалобу Яновца и Рыбовского в производство.

В декабре 2009 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял решение о рассмотрении дела в приоритетном порядке , а также направил ряд вопросов Российской Федерации.

В конце апреля 2010 года Росархив по указанию президента РФ Дмитрия Медведева впервые разместил на своем сайте электронные образцы подлинников документов о расстрелянных сотрудниками НКВД в Катыни в 1940 году поляках.

8 мая 2010 года президент РФ Дмитрий Медведев передал польской стороне 67 томов уголовного дела №159 по расстрелу польских офицеров в Катыни. Передача состоялась на встрече Медведева с и.о.президента Польши Брониславом Коморовским в Кремле. Президент РФ также передал перечень материалов по отдельным томам. Ранее Польше никогда не передавались материалы уголовного дела - только архивные данные.

В сентябре 2010 года в рамках исполнения Генпрокуратурой РФ запроса польской стороны об оказании правовой помощи, Генеральная прокуратура РФ передала Польше еще 20 томов материалов уголовного дела по расстрелу польских офицеров в Катыни.

В соответствии с договоренностью президента РФ Дмитрия Медведева и президента Польши Бронислава Коморовского российская сторона продолжает работу по рассекречиванию материалов Катынского дела, которое вела Главная военная прокуратура. 3 декабря 2010 года в Генеральной прокуратуре РФ состоялась передача польским представителям очередной значительной партии архивных документов.

7 апреля 2011 года генпрокуратура РФ передала Польше копии 11 рассекреченных томов уголовного дела о расстреле польских граждан в Катыни. В материалах содержались запросы главного исследовательского центра МВД РФ, справки о судимостях и местах захоронения военнопленных.

Как сообщил 19 мая генеральный прокурор РФ Юрий Чайка, Россия практически завершила передачу Польше материалов уголовного дела, возбужденного по факту обнаружения массовых захоронений останков польских военнослужащих близ Катыни (Смоленская область). По состоянию на 16 мая 2011 года, польской стороне .

В июле 2011 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал приемлемыми две жалобы польских граждан против РФ, связанные с закрытием дела о расстреле их родственников под Катынью, в Харькове и в Твери в 1940 году.

Судьи решили объединить два иска, поданные в 2007 и 2009 годах родственниками погибших польских офицеров, в одно производство.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников