Ефимов александр николаевич дважды герой советского союза. Дважды Герой Советского Союза, маршал авиации Александр Николаевич Ефимов

В последний августовский день 2012-го на девяностом году жизни ушёл в свой Вечный полёт знаменитый лётчик-герой Великой Отечественной, советский военачальник Александр Николаевич Ефимов.

Судьба подарила мне встречи с земляком летом 2003 года. Он после долгой разлуки навестил родные края. Здесь, в слободе Кантемировке Богучарского уезда Воронежской губернии, родился и рос, учился в школе-семилетке. Старшеклассник и курсант планерного клуба Александр Ефимов впервые взлетел в небо в соседнем городке Миллерово Ростовской области, куда переехала на жительство семья.

…Знойный июль. Гость попросил пить. В кармане чехла за спинкой автомобильного сиденья нашлась стеклянная бутылка. Откупорили. Александр Николаевич глотнул, ещё и ещё. И – неверяще вгляделся в бумажную наклейку. «Да я краше кантемировского грушёвого ситро с детства ничего не пил! Господи, неужели сберегли старый рецепт? Я внукам повезу в подарок. Пусть не сходят с ума от заморских напитков». После долго удивлялся: «Надо же, вкус тот же самый. Мне сколько снилось это ситро».

Из тогдашних бесед Ефимова с земляками, из его ответов на наши вопросы родился мой «Маршал неба». В ответ на газетную публикацию мне пришла из Москвы почтовая бандероль с книгой военного лётчика «Штурмовики идут на цель», с тёплыми словами от её автора.

Маршал неба

Уроженец воронежской Кантемировки, маршал авиации Александр Николаевич Ефимов – один из лучших «воздушных танкистов» Великой Отечественной войны. Лётчик-штурмовик совершил свой первый боевой вылет в девятнадцать лет. А уже в двадцать два года он был удостоен звания дважды Героя Советского Союза.

С виду наш земляк не богатырь. Ни исполинского роста, ни былинной косой сажени в плечах. О таких говорят: как все. В молодости Александр Николаевич, по его словам, особой статью не выделялся. Факт биографии: в морское авиационное училище сдал экзамены на «отлично», а по весовой категории не прошёл. «Посоветовали поправиться килограмма на три-четыре и возмужать».

«Обидно, досадно, – говорит Ефимов. – Но своего всё же добился. В Ворошиловграде-Луганске приняли сначала в аэроклуб, а затем в школу военных пилотов». Там будет учиться летать на фанерной «уточке» – знаменитом У-2, а затем в Уральске поднимет в небо новенький, окованный броней ИЛ-2 – творение конструктора Сергея Владимировича Ильюшина. Это штурмовик – «летающий танк», общепризнанно возглавляющий список самолётов второй мировой войны, «которые вложили наибольший вклад в победу» над фашизмом.

Встретив в 2003-м году своё восьмидесятилетие, Ефимов навестил малую милую родину. А ею Александр Николаевич считает Кантемировку, где родился–рос, недальнее ростовское Миллерово, куда перебралась на жительство семья железнодорожников, там с седьмого класса Саша продолжил и завершил учёбу в средней школе.

Маршалу хотелось пройти–проехать стёжками-дорожками детства далёкого. Иван Григорьевич Алейник, глава районной администрации, сел за руль вездехода. Обязанности штурмана легли на Александра Николаевича. Мне, журналисту Воронежской областной газеты «Коммуна», посчастливилось внимательно слушать гостя, говорить с ним.

На тихой улочке близ Троицкого храма Ефимов, не скрывая удивления и радости, увидел целёхоньким старый домик. «Сменил лишь камышовую крышу. За огородами, – указал, – речка, луг. Там купались, рыбачили. На подножных кормах вырастали», – сказал и засмеялся. А однажды тут свершилось сказочное чудо, которое не просто запомнилось – определило всю будущую жизнь. На заснеженный выгон среди бела дня приземлилась на лыжах сказочная птица – самолёт. Александр Николаевич сейчас считает, что то была для пилота вынужденная посадка. Завороженная детвора вместе со взрослыми до ночи толпились у аэроплана. Его редко кому удавалось видеть в небе, а тут – хоть рукой трогай. Конечно, все сельские мальцы однозначно решили «идти в летчики». Саша со старшим сводным братом Костей с того дня играли только в «авиаторы». Желания взлететь ввысь добавил агитационный прилёт тоже неожиданного гостя – самолёта с именем газеты «Правда» на борту. Пилоты дарили газеты, листовки с рассказами о воздушном флоте,

В руки ребятне попали практические советы – как делать летающие модели самолетов. Дух захватывало, когда над лугом взлетал даже жестяной пропеллер с обычной катушки, а затем и «самолётики с мотором» из резиновых нитей. Уже в Миллерово в клубе планеристов Саше удастся и самому испытать радость полёта. Тогда точно и осознанно сказал себе: буду лётчиком!

Позже семья Ефимовых переселилась на жительство в квартиру просторнее при станции, «из раскрытого окна на крышу вагона можно было шагнуть». Однажды братья баловались – разбили стекло. «Испугались, что накажут нас. Сбежали из дому. К вечеру дошли пешком в большое село Марковку. Остановились у хороших знакомых. Ночью нас разыскали родители».

Александр Николаевич попросил проехать хоть немного тем бывшим просёлком. В Марковку ведь нынче попасть сложно, она теперь заграничная – на Украине.

Остановились на степном всхолмье, откуда открывается полевой простор во все концы света. Ефимов молча всматривался в открывшиеся дали, как будто пытался угадать, где же пролегал только ему знакомый шлях. Смотрел отрешённо, как будто оказался вновь в невозвратном босоногом далеке.

А очнувшись, сказал:

– Наверное, знаете, - из Марковки родом маршал Ерёменко.

Всё же прожитое–пережитое не отпускало. На обратном пути Александр Николаевич рассказывал о себе.

– Меня ведь отчим воспитывал. Отцом родным считаю, его фамилию ношу. Он был инженер, потомственный железнодорожник. Старшие Костя и Лиза – его дети, а я и младшая Люся – мамины. Мы этой разницы не замечали. Росли, как родные.

Отец Николай Герасимович, кстати, поддерживал наше увлечение авиацией. Как чувствовал, что оно станет моим главным делом.

В тридцать седьмом отца арестовали. Через два года признали невиновным. Вернулся и вскоре умер. Мы тогда жили уже в Миллерово у маминых родичей. Костя уехал учиться в Воронеж. В войну его зашлют разведчиком за границу. Будет отличным разведчиком. Наградят орденами. Так случилось, что об этом узнаю после кончины брата. А Лизу, комсомолку, убьют фашисты в оккупацию. Здесь, в Кантемировке, её могила.

Сурово обходилась с семьёй Ефимовых судьба. То была безжалостной, то миловала.

Воскресным утром 22 июня 1941 года Сашу, курсанта - военлёта, вызовут на контрольно-пропускной пункт. Здесь его ожидали мать и сестрёнка. «Так вот ты, какой у нас лётчик», – скажет мама, увидев сына в военной форме. И вдруг добавила, как выдохнула: «Только бы не было войны». А война уже грохотала с четырёх часов утра, но в Ворошиловграде об этом ещё не знали. Саша услышит чёрную весть на трамвайной остановке, когда проводит домой родных.

– Первое желание, Александр Николаевич?

– Идти на фронт. Не один я так думал – все ребята. Прямо на митинге в училище нам сразу же растолковали: охолоньте, армии нужны хорошо подготовленные летчики. Затянулись мои пилотные университеты. Пришлось переучиваться на ИЛ-2 аж в Уральске.

А увидел новый штурмовик ещё в Ворошиловграде, перегоняли куда-то самолёт. Поразил нас сразу. Степной орёл: хищный нос, могучие крылья и сокрушающая сила огня. Лётчик рассказывал и показывал: бомболюки, пушки, пулемёты, снаряды реактивные. Выхватил пистолет и выстрелил в кабину – пуля оставила только царапину на броне.

Мой первый боевой вылет состоялся на таком ИЛ-2. Было это 30 ноября 1942 года в Подмосковье под Ржевом. Разбомбили вражеский эшелон. Разворотили железнодорожные пути. Все бы нормально, только я отстал от своей группы и заблудился.

Хорошо, вышел на соседний аэродром. Там дозаправился горючим. Оттуда благополучно добрался домой. Получил нагоняй от командира эскадрильи. Меня уже считали сбитым. По времени в баках бензин кончился.

– Александр Николаевич, кратко объясните, что такое – штурмовая авиация?

– Одну из своих книг я назвал так – «Над полем боя». В заглавии отражена главная задача штурмовой авиации: поддержка наземных войск с воздуха. По головам врага ходили. Утюжили окопы и траншеи, блиндажи и пулемётные гнезда, артиллерийские батареи, танки, прочую технику, штабы управления, мосты, переправы. Уничтожали прифронтовые аэродромы, железнодорожные составы и станции,

«Крылатая пехота», «летающие танкисты» – так о нас говорили. – Привыкнуть к этому невозможно: по тебе зенитки бьют, а ты сквозь огонь иди на цель.

– Опасно, страшно?

– На передовой безопасного дела нет. Хотя имеются официальные сведения о выживаемости советских летчиков в годы войны: истребительная авиация – 64 вылета, бомбардировочная – 48, штурмовая – 11.

– Вы совершили 288 боевых вылетов. Погибнуть можно было в любом из них, но даже официально, статистически вам 26 раз грозило не возвращаться на аэродром живым. В рубашке родились?

– О счастливой рубашке мне однажды сказал командир звена. Сам до сих пор не пойму, как удалось долететь и благополучно посадить самолёт, у которого зенитным снарядом срезало половину киля и руля поворота.

Так что – лично я признателен в первую очередь Ильюшину Сергею Владимировичу и всем создателям ИЛа. Тем более, что из-за непростых отношений конструктора с наркомом вооружения путь двухместного самолета в небо оказался трудным. Сталин, когда разобрался в этой ситуации, потребовал от оборонщиков увеличить выпуск самолётов: ИЛ-2 нужны как воздух, как хлеб.

О себе скажу так: от Подмосковья до Эльбы прошёл я на ИЛ-2, и он ни разу не подвел меня.

Подобного штурмовика ни у наших союзников, ни у врага не было. Немцы его боялись, а союзники завидовали и восхищались.

Да, первый серийный штурмовик в марте 1941 года взлетел с аэродрома Воронежского авиазавода, наши земляки-самолётостроители постарались.

– Александр Николаевич, на хорошую машину всё одно толковый лётчик нужен.

– Опытные, мастеровитые специалисты везде и всегда нужны. Везение – одно, живучий самолет – другое, а ума набирался в полете, в бою, в коллективе эскадрильи на земле. Отважно и умело сражались с врагом те, кто выполнял уставы в большом и малом, кто умел повиноваться и мог потребовать от других. Война не прощала разгильдяйства.

Умение приходило в сражениях. Звено идет громить защищённый зенитками вражеский объект. Часть экипажей обрушилась на зенитки, вызывая огонь на себя, а основная ударная группа тем временем штурмует цель. Вроде простое решение, но пришло оно не сразу. Потом и другим подсказывали, как действовать.

Если тебе везло постоянно, то это уже мастерство.

А оно, как в любом деле, наживное. Меня ведь вражеские истребители ни разу не сбили не потому, что я был уж таким храбрым. Сразу усвоил главное. На штурмовике от скоростного самолета не уйдёшь. Броня крепка, но не танковая. Её проломит залповый огонь в упор. Значит, в лоб фашисту не подставляйся. Уходи от преследователя или от зенитного огня с земли не по прямой. Маневрируй! ИЛ-2 прекрасно позволял резко отворачивать влево-вправо, идти на снижение или набирать высоту, просто плавно скользить, как на лыжах, то в одну, то в другую сторону.

Противнику трудно предугадать, какое коленце ты выкинешь. Зато важно, если ты ведущий, чтобы тебя наперёд, что называется, не с полуслова, а с первой буквы понимали боевые товарищи. Те, кто следует за тобой.

В полёте ответственность за судьбу штурмовой четвёрки несёт на себе не старший по званию или возрасту, не командир эскадрильи, а ведущий. Твоё счастье, если он мастер штурмовых ударов, умеющий беречь звено.

Я стал ведущим группы в девятнадцать лет на четвёртом или пятом вылете. Произошло это случайно. Только взлетели, как ведущий круто развернулся на вынужденную посадку. Что-то у него стряслось с самолётом. Нежданно-негаданно я оказался впереди. Признаюсь, растерялся. Делаю круг над аэродромом, тройка штурмовиков - за мной. А с земли флажками машут в сторону фронта. Легли на курс. Успокоился. По полётной карте определил, где находимся. «Компас Кагановича», так лётчики прозвали рельсовые пути, потому что железнодорожными сетями страны одно время руководил нарком Лазарь Каганович, вывел нас на станцию с вражескими эшелонами. Подал товарищам сигнал к атаке - чуть качнул крыльями. Пикирую, сбрасываю бомбы прямо в цель. Разворачиваюсь для повторной атаки. Ведомые повторяют мой маневр. Отбомбились удачно. Станция в огне. Повезло, зенитчики прозевали нас, стрельбу открыли запоздало. Но рано радовался. В небе появились шустрые «мессершмитты». Мои ребята жмутся ко мне поближе. Снижаемся и уходим над самой землей, благополучно скрываемся, растворяемся над белоснежным полем. Погони нет. Набираем вновь высоту. Возвращаемся домой строем. Мальчишки. На радостях почему бы не полихачить? На тихой скорости положишь крыло своего самолета на крыло товарища. Только постукиваем: та-та-та. И не боялись врезаться друг в друга…

На аэродроме командир полка после моего доклада сказал: «Ещё один ведущий обозначился».

Памятна встреча с конструктором Ильюшиным. Он расспрашивал, как ведёт самолёт в бою. Внимательно слушал каждого. Удивило то, что конструктор досконально знал тактику штурмового боя, советовал дельное. Будто воевал вместе с нами. Оказалось, Сергей Владимирович - сам лётчик.

– Лётчик тоже не один в поле воин. Что значит для вас боевое товарищество?

– Нет уз святее!

Вернее Николая Васильевича Гоголя не скажешь. Вначале летали на одноместных ИЛах. Сзади самолёт совершенно открыт для вражеского истребителя. Подлетай и бей в упор, спокойно, как по мишени в тире. Нападают «мессершмитты» – звено штурмовиков спасается только вместе. Быстро перестраиваемся в круг. В этой карусели я прикрываю идущего впереди, меня – мой товарищ,

На двухместных ИЛ-2 твоя судьба во многом в руках воздушного стрелка. Как и его – в моих. Он в своей кабине сидит спиной к лётчику. Отбиваемся вместе. Так мы немало воевали вдвоем с Георгием Павловичем Добровым. Отчаянно смелый сержант был моим надёжным щитом. Ему и посейчас вечно благодарен.

Mнe везло на боевых товарищей. А это великое счастье.

– Александр Николаевич, что остается памятным из военных лет?

– Многое, чаще светлое. Храню в душе ту радость, когда узнал, что в январе сорок третьего были освобождены от оккупантов родимые места – Кантемировка, Миллерово, меня поздравляли не только однополчане, приходили из других подразделений, крепко пожимали руку. В те ещё первые месяцы моих фронтовых будней открыл: сколько вокруг хороших, чутких друзей.

Сразу сел за письмо. Ответ от мамы получил только в марте, спустя два месяца. А я уже считал, что их нет в живых.

– О чём вспоминаете с улыбкой?

– Когда благополучно возвращались из боя, то иногда с шиком проходили на бреющем полёте над аэродромом. Однажды и я, ведущий, щегольнул вместе со всем звеном. Увидел, ребята кучкуются возле землянки. А там после дождя стояла грязная лужа. Думаю, сейчас вас припугну. С грохотом пронеслись над ними, чуть земли не касаясь. Вновь набираем высоту, теперь – на посадку. Заруливаю на посадку. Господи! Из кабины вижу автомашину командира дивизии Смоловика. А ему, оказывается, только пошили новую шинель. Да и кожаный реглан командира полка Селиванова после купания в луже выглядел не лучше.

В общем, похвастались на свою голову.

– Вам, лётчику, приходилось встречаться с «большим» начальством?

– Маршал Константин Константинович Рокоссовский меня знал. Тогда он командовал 2-м Белорусским фронтом. При случайных встречах минуту-другую расспрашивал о наших буднях. Генералы, наверное, про себя удивлялись: командующий остановил какого-то капитана. Наград в войну обычно не носили, а в поношенной форме вид у меня был не геройский.

Рокоссовский для меня образец настоящего отечественного офицерства. Да, он талантливейший военачальник двадцатого века. Но всё же когда говорят лишь о нём или только о Жукове, Коневе и других – «Маршал Победы», то не соглашаюсь. Они её творцы, достойны почётного звания. Только первым стоит назвать этим титулом Сталина.

– О чём вы говорите друг другу на встречах с однополчанами?

– Помни войну!

Себе добавлю: помни её победителей.

– Александр Николаевич, от нашей Кантемировки подать рукой к Вёшенской. К всемирно известной донской станице самая ближняя железнодорожная станция тоже ваше Миллерово. А вы ведь не только земляк Шолохова, дружили с великим русским писателем?

– Счастливый случай в моей жизни. Познакомились с Михаилом Александровичем в 1944 году. Мне двадцать один год. Я военный лётчик, получил краткосрочный отпуск, был у мамы в Миллерово, дома. Захожу к знакомому, он спешит к поезду. Шолохова встречает! Взял меня с собой на вокзал. Представил. С того дня мы задружили.

Виделись нередко. Я одним из первых в рукописи читал «Судьбу человека».

Михаил Александрович усадил меня за воспоминания о войне. «Сейчас ты просто не понимаешь, как твой рассказ будет нужен потомкам. Забудь о своих генеральских погонах. Пиши, как фронтовой лётчик. Пиши, что пережил, что видел своими глазами, чему сам свидетель. Пока в памяти всё, не откладывай на потом».

Я следовал его советам. Книга «Над полем боя» вышла в Ростове-на-Дону. Как школьник волновался, когда дарил её Шолохову. А он читал с авторучкой. Сразу вносил поправки. Накидал мне вопросы. Все замечания маршала слова я принял к исполнению, когда готовил воспоминания к переизданию в Москве.

Александр Николаевич объяснил, почему так величает земляка. Он продекламировал строки поэта Феликса Чуева. Стихи посвящены «донским орлам» - Шолохову и ему, Ефимову.

Жили-дружили, как мы, наяву,

Сквозь времена проходили тугие.

Землю потрогали и синеву...

Даже пусть в душах свершится обнова,

Внуки почувствуют в сроки свои

Маршала неба и маршала слова –

Двух земляков по степи и крови.


Исследователь древнерусского зодчества, рисовальщик.

Воспитывался в семье помещика Е.Г. Заплатина, возможно, был его внебрачным сыном от крепостной Анисьи Леонтьевой. В 1806-1821 годы учился в императорской АХ в Санкт-Петербурге, где определилось его дарование рисовальщика. Тогда же он выполнил гравюры для изданий «Краткие сведения о вновь построенных при Академии художеств зданиях» (СПб., 1820 год) и «Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 годы» (СПб., 1824. 3 ч.) Е.Ф. Тимковского, а также виды ряда столичных храмов (Казанского собора, церковь вмц. Екатерины). В течение последних 6 лет в АХ он изучал только архитектуру, при выпуске получил аттестат 1-й степени и большую золотую медаль за проект Музеума - «Храма собрания трех знатнейших художеств» в стиле классицизма, преподавал в АХ.

В 1826 году был направлен президентом АХ А.Н. Олениным в Киев для обмера фундаментов Десятинной церкви, где Н.Е. Ефимов предпринял 1-ю в России попытку воссоздания (т. н. реставрации) храма на основании исторических и археологических материалов в формах византийской, или «древней киевской», архитектуры: в виде однокупольной церкви с обширными хорами. Император Николай I проект не утвердил, и церковь впоследствии была построена В.П. Стасовым.

В 1826-1827 годы побывал в Москве и Новгороде для изучения древнерусcкого церковного зодчества. В 1827 году по постановлению Совета АХ Н.Е. Ефимов отправился в Италию на 3 года, но прожил там до 1840 года, занимаясь изучением, зарисовкой и реставрацией древних памятников (в т. ч. римского храма Юпитера Громовержца и «дома трагического поэта» в Помпеях). Участвовал в проектировании ряда домов и усадеб, в 1830 году создал проект соборной православной церкви свт. Николая Чудотворца.

С мая по октябрь 1835 года вместе с меценатом В.П. Давыдовым и художником К.П. Брюлловым был в Греции и Малой Азии, «снимая виды с мест и строений», в частности выполнил фасад, разрез и предварительные обмеры храма Св. Софии в Константинополе поле и карту Афона с изображениями монастырей. Рисунки Е.Н. Ефимова заслужили похвалы Ж.О.Д. Энгра и Б. Торвальдсена, а также великой княгини Елены Павловны и великого князя Михаила Павловича.

В 1840 году вернулся в Россию и 29 сентября был удостоен звания академика, в 1842 году избран почетным вольным общником АХ, в 1844 году стал профессором АХ 2-й степени. Будучи знатоком древнерусской архитектуры, в самостоятельном творчестве Н.Е. Ефимов проявил себя как представитель историзма, прежде всего неоренессанса и тоновского (русско-византийского, как называли его современники) стиля.

Основные работы Н.Е. Ефимова связаны с его деятельностью в Комиссии проектов и смет при Главном управлении путей сообщения и публичных зданий. Ему принадлежат планировочные решения центральных площадей Санкт-Петербурга. В связи со строительством 1-го стационарного моста через р. Неву Н.Е. Ефимов перепланировал Благовещенскую пл. (1842-1843 годы). При реконструкции Знаменской пл. (1845 год) определил место Николаевского вокзала (построен К.А. Тоном). Завершил композиции Исаакиевской и Мариинской площадей, начатые О. Монферраном и А.И. Штакеншнейдером; здесь по его проектам были возведены здания Министерства государственных имуществ (1844-1850 годы) и дома министра (1847-1853 годы) в формах неоренессанса, была выполнена ограда памятника Николаю I.

Н.Е. Ефиомв - автор перестройки в духе флорентийского ренессанса ратуши и гильдейского дома для Городской думы на Невском проспекте (1847-1853 годы), других государственных и частных заказов в столице и пригородах, из которых наиболее известен дворец С.Л. Нарышкиной-Шуваловой (1843-1846 годы). Н.Е. Ефимов проектировал общественные здания в средней полосе России; в 1841-1852 годы в составе группы архитекторов разработал 60 образцовых проектов фасадов обывательских домов «в тосканском и венецианском вкусе».

С 1840 году Н.Е. Ефимов - главный помощник архитектора Стасова по реконструкции Зимнего дворца. Участвовал в разработке проектов Георгиевского, Аполлонова и других залов, трудился над реконструкцией Большого (Старого) Эрмитажа (автор Театральной лестницы, 1843-1847 годы), встроил в здание Малого Эрмитажа конюшни, манеж и сараи (1840-1843 годы), совместно со Стасовым (с 1848 года единолично) руководил возведением Нового Эрмитажа по проекту немецкого архитектора Л. фон Кленце.

По проектам Н.Е. Ефимова в Санкт-Петербурге были построены Никольская «Миловская» (от фамилии купца - руководителя общины) единоверческая церковь (1845-1852 годы) и Воскресенская церковь в М. Коломне (проект 1845-1846 годов, окончена в 1861 году при участии А.И. Шевцова, В.Ф. Небольсина, К.Я. Маевского). Оба храма разрушены в 1932 году. 5-главые храмы были выстроены в русско-византийском стиле с некоторыми отступлениями от образцовых тоновских проектов в пропорциях и декоре. 3-частную в плане Никольскую церковь отличали массивная центральная луковичная глава и утонченная высокая шатровая колокольня над притвором.

Первоначальный проект Воскресенской церкви, составленный Шевцовым в барочно-классицистических формах, не был одобрен, и Н.Е.Ефимов разработал новый, в духе тоновской архитектуры. Крестообразный в плане, насыщенный декором с преобладанием аркатурно-колончатых поясов храм венчали 5 близких по размерам глав. Возможно, Н.Е. ЕФимов работал и над проектом единоверческого храма св. вмч. Димитрия Солунского на Большеохтинском кладбище (1846-1853 гды, разрушен в 30-х годах XX века), который по архитектурным формам был похож на «Миловскую» церковь.

Самой значительной работой Н.Е. Ефимова следует считать комплекс Воскресенского Новодевичьего монастыря на Царскосельском (ныне Московском) проспекте (проект утвержден 12 марта 1848 года). В том же году за месяц соорудили деревянную церковь в честь Казанской иконы Божией Матери в простых «клетских» формах (снесена в 1929 году). 3 ноября 1849 года в присутствии императора, который был постоянным попечителем строительства, состоялась закладка собора. Он возвышается в центре комплекса, к югу - настоятельские покои с церковной иконы Божией Матери «Отрада», или «Утешение», к северу - больничный корпус с церкви Трех святителей.

В архитектуре монастыря Н.Е. Ефимов в наибольшей степени проявил себя продолжателем Тона. Строгая, восходящая к классицизму симметрия построек - кубического объема 5-главого собора и фланкирующих небольших 5-главых церквей с шатровыми звонницами - сочетается с отделкой в духе «итальянизирующего» направления русского зодчества XV-XVI веков. Декор типичен для русско-византийского стиля: килевидные, 3-частные и полуциркульные кокошники (некоторые с раковинами), наличники с разорванными фронтонами, аркатурно-колончатые пояса, полуколонки с «дыньками», перспективные порталы. Расположенный при въезде в город со стороны древней столицы, величественный комплекс Новодевичьего монастыря и своим названием перекликался со знаменитой московской обителью, став примером совмещения «древнемосковских» традиций с санкт-петербургскими. Строительство церквей в русско-византийском стиле, возведенных по проектам Н.Е. Ефимова, сыграло значительную роль в придании столице «национального» облика, что согласовывалось с «русскостью» санкт-петербургского периода отечественной истории.

Н.Е. Ефимов спроектировал также ряд православных храмов для Херсонской губернии (1842-1843 годы), Новочеркасска (1844-1845 годы), Лифляндии (1845-1846 годы) и 2 лютеранских храма. В 1848 году он переработал в русско-византийском стиле составленный в 1841 году архитектором И.И. Шарлеманем 2-м проект Сампсониевской церкви на месте Полтавской битвы (строительство: 1851-1854 годы, перестройка: 1894-1895 годы, архитектор Н.Н. Никонов).

Н.Е. Ефимов скоропостижно скончался в расцвете сил, не успев завершить ряд крупных работ. Несколько его построек закончил Л.Л. Бонштедт (дом министра государственных имуществ, здание Думы), совместно с Н.А. Сычёвым - Новодевичий монастырь, где Н.Е. Ефимов и похоронен близ алтаря Казанской церкви. Надгробие в виде мраморного саркофага установлено императорским Санкт-Петербургским обществом архитекторов к столетию Н.Е. Ефимова в 1897 году по инициативе архитектора И.С. Китнера (архитекторы С.П. Галензовский и И.В. Жолтовский).

Старший брат Н.Е. Ефимова, Иван (1795-1841 годы), также выпускник АХ (1815 год), академик, с 1820 года служил губернаторским архитектором в Нижнем Новгороде.



План:

    Введение
  • 1 Биография
  • 2 Награды
  • Примечания
  • 4 Сочинения

Введение

Алекса́ндр Никола́евич Ефи́мов (род. 6 февраля 1923 года) - участник Великой Отечественной войны, дважды Герой Советского Союза, маршал авиации, член Общественной палаты РФ. Один из двух ныне живущих маршалов авиации.


1. Биография

А. Н. Ефимов родился 6 февраля 1923 года в селе Кантемировка Воронежской губернии (ныне посёлок городского типа Кантемировка Кантемировского района Воронежской области) в семье железнодорожника. По национальности русский.

В Рабоче-Крестьянской Красной Армии (Советской Армии) с мая 1941 года. Во время Великой Отечественной войны в 1942 году оканчивает Луганскую военную авиационную школу лётчиков и с августа этого же года в должности лётчика 594-го штурмового авиационного полка на фронте.

К июлю 1944 года командир эскадрильи 198-го штурмового авиационного полка 233-й штурмовой авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта старший лейтенант А. Н. Ефимов совершил 100 боевых вылетов на разведку и штурмовку вражеских войск, аэродромов, переправ и железнодорожных эшелонов.

26 октября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в боях, старшему лейтенанту Ефимову Александру Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4845).

Всего за годы войны Ефимов совершил 222 боевых вылета на штурмовике Ил-2, в ходе которых им лично и в составе группы уничтожено 85 вражеских самолётов на аэродромах (что является высшим достижением среди советских лётчиков всех родов авиации) и 8 самолётов сбито в воздушных боях, уничтожено большое количество живой силы и техники противника.

18 августа 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в боях капитан Ефимов Александр Николаевич награждён второй медалью «Золотая Звезда» (№ 73/2), в том же году ему был установлен памятник в Миллерово .

В мирное время А. Н. Ефимов занимал высокие командные должности в ВВС: в 1951 году по окончании Военно-воздушной академии в Монино командовал полком, дивизией; в 1957 году окончив Военную академию Генштаба назначается заместителем командующего 30-й воздушной армией в Прибалтийском военном округе; с 1964 по 1969 год командовал воздушной армией в Прикарпатском военном округе; с марта 1969 года на должности первого заместителя Главкома ВВС. В начале 1970-х гг. воевал месте с Хосни Мубараком .

С декабря 1984 года по июль 1990 года Главнокомандующий Военно-воздушными силами и заместитель министра обороны СССР; с 1990 по 1993 год председатель Государственной комиссии по использованию воздушного пространства и управлению воздушным движением. 29 апреля 1975 года Ефимову было присвоено звание «Маршал авиации». Он является заслуженным военный летчиком СССР (1970), доктором военных наук, профессором, академиком Военной академии авиации и воздухоплавания, лауреатом Государственной премии СССР (1984).

С августа 1993 года маршал авиации А. Н. Ефимов - в отставке.

Проживает в городе Москве. Председатель Российского комитета ветеранов войны и военной службы (с 2006 года); председатель Комиссии по взаимодействию с общественными организациями ветеранов, офицеров запаса и в отставке при Президенте РФ; заместитель председателя Российского организационного комитета «Победа», возглавляемого Президентом РФ; председатель Совета Международной ассоциации ветеранских организаций; член Центрального совета по делам ветеранов Министерства обороны РФ; член Общественной палаты РФ (с 2006 года).

В 2011 году подписал Обращение представителей общественности против информационного подрыва доверия к судебной системе Российской Федерации.


2. Награды

Владимир Путин вручает Александру Ефимову орден Мужества, 2000

  • Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 4845 (26.10.1944)
  • Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 73 (18.08.1945)
  • 3 ордена Ленина (26.10.1944, 31.10.1967, 4.09.1981)
  • Орден Октябрьской Революции (19.02.1988)
  • 5 орденов Красного Знамени (29.05.1943, 21.02.1944, 24.10.1944, 21.02.1969, 5.02.1973)
  • Орден Александра Невского (1.08.1944)
  • 2 ордена Отечественной войны I-й степени (5.11.1943, 11.03.1985)
  • ордена Красной Звезды (30.12.1956)
  • Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III-й степени (17.02.1976)
  • Орден «За заслуги перед Отечеством» II-й степени (21.02.2008)
  • Орден «За заслуги перед Отечеством» III-й степени (6.02.2003)
  • Орден «За заслуги перед Отечеством» IV-й степени
  • Орден Мужества
  • Медали СССР и Российской Федерации
  • Иностранные ордена и медали

Примечания

  1. Ныне посёлок городского типа Кантемировка, Кантемировский район, Воронежская область, Россия
  2. Памятник А. Н. Ефимову в Миллерово - www.millerovo.info/viewtopic.php?f=109&t=1027
  3. Вести.Ru: Советская история армии Египта. Специальный репортаж В.Акиньшина - www.vesti.ru/doc.html?id=426120
  4. Указ Президента Российской Федерации № 140 от 06 февраля 2003 года - document.kremlin.ru/doc.asp?ID=016035

4. Сочинения

  • Ефимов А. Н. Над полем боя - militera.lib.ru/memo/russian/efimov/index.html. - М.: Воениздат, 1976.
  • Ефимов А.Н. Штурмовики идут на цель -М.: Патриот, 2002.
скачать
Данный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии . Синхронизация выполнена 12.07.11 01:33:40
Похожие рефераты: Александр Ефимов , Ефимов Александр Васильевич , Ефимов Александр Александрович , Александр Николаевич , Александр II Николаевич , Бернштейн Александр Николаевич , Лукичев Александр Николаевич , Ткаченко Александр Николаевич , Карножицкий Александр Николаевич .

Категории: Персоналии по алфавиту , Кавалеры ордена Красного Знамени , Кавалеры ордена Ленина , Кавалеры ордена Красной Звезды , Кавалеры ордена Октябрьской Революции , Кавалеры ордена Отечественной войны I степени ,

Иностранные награды

В отставке

Общественная деятельность - член Общественной палаты РФ (с 2006 года)

Алекса́ндр Никола́евич Ефи́мов (6 февраля , Кантемировка - 31 августа , Москва) - участник Великой Отечественной войны , дважды Герой Советского Союза , Заслуженный военный лётчик СССР (1970), маршал авиации (1975), доктор военных наук , член Общественной палаты РФ . Депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР 9-11 созывов (1974-1989) от Киргизской ССР . Член ЦК КПСС (1986-1990).

Биография

Александр Николаевич Ефимов родился 6 февраля 1923 года в селе Кантемировка Воронежской губернии (ныне посёлок городского типа Кантемировка Кантемировского района Воронежской области) в семье железнодорожника.

Детские и юношеские годы прошли в городе Миллерово .

Всего за годы войны Ефимов совершил 288 боевых вылетов на штурмовике Ил-2 , в ходе которых им лично и в составе группы уничтожено 85 вражеских самолётов на аэродромах (что является высшим достижением среди советских лётчиков всех родов авиации) и 8 самолётов сбито в воздушных боях, уничтожено большое количество живой силы и техники противника.

В мирное время А. Н. Ефимов занимал высокие командные должности в ВВС : в 1951 году по окончании Военно-воздушной академии в Монине командовал полком, дивизией; в 1957 году , окончив Военную академию Генштаба, назначается заместителем командующего 30-й воздушной армией в Прибалтийском военном округе ; с по 1969 год командовал воздушной армией в Прикарпатском военном округе ; с марта 1969 года на должности первого заместителя Главкома ВВС. В начале 1970-х годов воевал вместе с Хосни Мубараком .

С августа 1993 года маршал авиации А. Н. Ефимов - в отставке.

1 Ныне живущий. 2 Впоследствии получил звание Главного маршала артиллерии. 3 Лишён звания в 1952 году, восстановлен в 1953. 4 Разжалован до звания генерал-майор артиллерии в 1963 году. 5 Главный маршал артиллерии, ранее имел звание генерала армии.

Отрывок, характеризующий Ефимов, Александр Николаевич

– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.

Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.

На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu"il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.

Ефимов Николай Алексеевич. Комкор (1935). Русский. Член ВКП(б) с декабря 1918 г. (с ноября 1917 г. по сентябрь 1918 г. состоял в партии левых эсеров).

Родился в мае 1897 г. в г. Чернобыле Киевской губернии в семье судейского чиновника. Окончил в Киеве гимназию и поступил в Киевский политехнический институт. В сентябре 1916 г. призван в армию. В мае 1917 г. окончил 2-ю Одесскую школу прапорщиков. Затем служил в войсках в должности младшего офицера роты, начальника пулеметной команды полка. Последний чин в старой армии - подпоручик.

В Красной армии с февраля 1918 г. Участник Гражданской войны. В феврале - мае 1918 г. - начальник Оршанских отрядов Западной завесы. В мае 1918 г. командирован на учебу в Академию Генерального штаба РККА в г. Екатеринбург. В июне того же года распоряжением РВС Восточного фронта оставлен при штабе фронта, будучи назначен начальником политотделения политического отдела фронта, а затем заведующим политотделом 3-й армии. С ноября 1918 г. по май 1919 г. - слушатель младшего курса Академии Генерального штаба РККА. С июня 1919 г. на Юго-Западном фронте, где последовательно занимал должности: младшего помощника по оперативной части начальника штаба 9-й и 42-й стрелковых дивизий (июнь - июль 1919 г.), начальника штаба 2-й бригады 42-й стрелковой дивизии (июль - сентябрь 1919 г.), врид командира этой бригады (сентябрь - декабрь 1919 г). Из приказа Реввоенсовета Республики № 41 от 5 февраля 1921 г.: «Награждается орденом Красного Знамени... врид командира 2-й бригады 42-й дивизии тов. Ефимов Николай Алексеевич за следующие отличия: вся честь успешной обороны города Ельца принадлежит 2-й бригаде 42-й стрелковой дивизии. Когда стал известен из перехваченного приказа белых план окружения города Ельца, 2-я бригада в лице комсостава и красноармейцев загорелась желанием разрушить замыслы противника. Благодаря этому во время недельной операции активной обороны никто не щадил себя. Все слилось воедино, всех объединяла и двигала на подвиг одна мысль: «Не отдадим города Ельца». Оставаясь в городе Ельце и в ту ночь, когда на улицах города завязался бой с ворвавшимся врагом, тов. Ефимов отказался выехать, заявив: «Не отдам города Ельца». Далее в бою 27 сентября 1919 года в районе ст. Нижнедевицк противник превосходными силами пехоты и конницы охватил бригаду с обоих флангов. Положение было критическое. Утомленные предыдущими боями и большими переходами, части бригады все-таки оказывали упорное сопротивление противнику. В это время в деревне Погожево сосредоточились обозы бригады. Противник, обходя левый фланг бригады, занял деревню Орехово и грозил отрезать не только обозы, но и полки. Для спасения бригады тов. Ефимов ввел в бой последние резервные батальоны и учебную бригадную школу, приняв личное командование ими на левом фланге бригады, где противник начал уже заходить с тыла. Руководя лично цепями, он своей храбростью и хладнокровием поднял дух стрелков, перешел с ними в контрнаступление, разбил и отбросил сильнейшего противника, дав этим возможность выйти из-под ударов противника 374-му полку и обозам бригады». С января 1920 г. - начальник штаба и врид командира 124-й бригады 42-й стрелковой дивизии. В марте - апреле 1920 г. - врид начальника этой дивизии. С июня 1920 г. - начальник штаба 42-й стрелковой дивизии.

После Гражданской войны на ответственных должностях в РККА. С января 1921 г. продолжил учебу в Академии Генерального штаба, которую окончил (с дополнительным курсом) в 1922 г. Будучи слушателем академии, с июля 1921 г. исполнял обязанности начальника штаба войск ВЧК. В ноябре 1922 г. откомандирован в войска ГПУ для прохождения стажировки в должности командира батальона. С августа 1923 г. - начальник штаба войск ГПУ. С ноября 1923 г. - помощник командира 14-й стрелковой дивизии, однако в том же ноябре 1923 г. последовало новое назначение - 1-м помощником начальника штаба Петроградского военного округа. С марта 1924 г. - начальник и военком отдела по командному составу Штаба РККА (с апреля 1924 г. - отдела по командному составу Управления РККА). С марта 1925 г. - начальник Командного управления Главного управления РККА. С декабря 1926 г. - начальник 2-го управления Штаба РККА. С ноября 1929 г. - заместитель начальника вооружения РККА. Из аттестации за 1929-1930 гг. на Н. А. Ефимова, подписанной начальником Управления вооружения РККА И. П. Уборевичем: «Тов. Ефимов в должности зам(естителя) нач(альника) вооружения РККА работает около 1,5 лет, имел 3,5-месячную командировку в Германию для совершенствования. Работа Ефимова проходит на глазах наркома и всего РВС и должна быть оценена хорошо. Тов. Ефимов ценнейший работник для центрального аппарата: владеет вопросами организационными, мобилизационными и вооружения. За последнее время тов. Ефимов изучил вопросы промышленности. Важно отметить, что военные взгляды Ефимова вполне современные, не консервативные. Дальнейшее выдвижение и использование тов. Ефимова должно идти по линии центрального аппарата, однако является совершенно необходимым тов. Ефимову с 1932 года значительное время покомандовать корпусом, на каковой он был назначен в 1929 году, но покомандовать не успел ввиду назначения зам(естителем) нач(альника) вооружения. Тов. Ефимов вполне соответствует занимаемой должности и достоин всяческого поощрения (награждения в мирное время) ». С июля 1932 г. - начальник Главного артиллерийского управления с оставлением в должности заместителя начальника вооружения РККА.

Член Военного совета при наркоме обороны СССР. Награжден двумя орденами Красного Знамени (1921,1922).

Арестован 22 мая 1937 г. Военной коллегией Верховного суда СССР 14 августа 1937 г. по обвинению в участии в военном заговоре приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день. Определением Военной коллегии от 9 февраля 1957 г. реабилитирован.

Черушев Н.С., Черушев Ю.Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные). 1937-1941. Биографический словарь. М., 2012, с. 76-78.