Удобная навигация по статье:

Потешные полки Петра I

История создания потешных полков Петра I

Согласно дошедшим до нас сведениям, в детстве будущий император России Пётр Первый не жаловал науку, посвящая всё своё время ребяческим забавам, имеющим однако военный характер. Оставаясь царём, в силу сложившихся обстоятельств, он вынужден был с десяти лет жить не в Кремлёвском дворце, а в подмосковных сёлах. Этот факт не только не способствовал получению Петром образования, но и полностью освобождал его от следования придворному этикету. Обладая такой свободой действий, он сам был вынужден искать себе развлечения и интересы. Именно в этот период, увлёкшись военным делом, Пётр создаёт так называемые «потешные полки».

Стоит отметить, что само название полков не означало их шутливость или нечто подобное. Оно происходило от того, что стояли эти самые полки в потешных сёлах. В середине осени 1683 года будущий император формирует Преображенский полк в который входили охочие люди. При этом, сам государь был для этих людей больше другом, чем начальником, который наравне со всеми остальными пытался освоить непростую военную науку.

Получив разрешение матери и Голицына Пётр выходит с полком в небольшие походы, отрабатывая боевые маневры. Так, в 1685 году на Яузе строится потешная крепость, получившая название Пресбург. Одним словом, Пётр пытается постичь военное дело не следуя старым образцам, но осваивая порядок регулярной солдатской службы, который в тот период можно было наблюдать в развитых европейских государствах.

Естественно, что все подобные потехи требовали немалых средств для оснащения, которые отпускались Петру Первому из московских приказов. Регент Софья не видела в полках никакой опасности для собственной политики. Однако, она была вынуждена признать свою неправоту спустя всего несколько лет, когда «марсовы потехи» превратились в мощную военною силу.

В состав потешных полков входила не только дворовая челядь, но и петровские товарищи, относящиеся к высшим слоям общества. Стоявший вдалеке от придворного этикета Пётр Первый мог без зазрения совести смешивать в одной дружине простолюдинов и родовитых людей. Многие из простых людей вошли в его близкое окружение в будущем. Таким образом, характер Петра и его любовь к военному делу сплачивали в одно единомышленное общество демократические и аристократические элементы.

Влияние потешных полков на личность и характер Петра I

Немного позже формирования полков в Петре пробудилось и желание будущего правителя учиться. И хотя самообучение сильно отвлекало Петра от военных забав, оно смогло в достаточно короткий период расширить круг его интересов. Необходимо отметить, что хотя мальчик и не получал необходимого образования, но обстановка царящая в доме матери смогла дать ему больше чем получали в то время многие дворяне. Даже в этих сёлах Пётр получал знания от иностранцев. К примеру, в предисловии к Морскому Регламенту государь рассказывает, что когда Долгорукий привёз ему астролябию из поездки в Европу и никто не знал как обращаться с этим предметом, мальчику быстро нашли знающего человека, коим стал голландец Франц Тиммерман. Он не только смог объяснить Петру принцип действия астролябии, но и рекомендовал мальчику изучать для её лучшего понимания фортификацию и геометрию.

В тот же период Пётр находит в Измайлове английский старый бот, который долгое время валялся в амбаре. Голландец рассказал ему, что данный бот может не только ходить против ветра, но и лавировать, чего в то время не умели русские суда. Это подтолкнуло Петра найти ещё одного учителя – Карштен-Бранта из Немецкой слободы, начавшего обучать его управлению парусами. В самом начале обучение проходило на Яузе, а затем на пруде в Измайлове.

Значение потешных полков в истории российского государства

В 1692 году все петровские потешные полки были переведены в общий третий Московский выборный полк (первым был Лефортовский полк, а вторым называли Бутырский), которым в этот период командовал А. Головин.

Кроме обыкновенных и привычных военных учений потешные войска Петра Первого довольно часто наравне с немногими регулярными полками часто производили военные манёвры в окрестностях Москвы. Если верить современникам, то такие учебные операции иногда продолжались более месяца. Как правило, потешные войска действовали против войск, которые были сформированы из ополчения, что являлось стандартом комплектации того времени в России.

В 1693, а также 1694 годах Петром вместе с Преображенцами под командованием князя-кесаря Ф. Ю. Ромодановского были осуществлены два военных морских похода на Архангельск. Стоит отметить, что если бы не такие военные забавы Петра, то развитие России возможно пошло бы по другому маршруту. Ведь такие занятия не только дали будущему императору знания, но и смогли обеспечить обретение законной власти, когда тому противилась сестра-регент Софья.

Видео-лекция: потешные полки Петра I

Армия Петра 1 - регулярная армия, созданная российским императором Петром I на основе начавших появляться в России ещё в период царствования его отца т. н. полков иноземного строя , с учётом новейших европейских достижений в этой области. Заменила нерегулярные поместные войска, являвшиеся феодальным пережитком, и стрелецкие части, выступившие против Петра I в период борьбы за власть и затем репрессированные им. Комплектовалась армия на основе рекрутской повинности (также до середины XVIII века сохранялась обязательная служба дворян).

Российская армия до Петра

Русское государство XVII века было в состоянии выставить в поле более 200 тысяч человек. Но эта громадная по тем временам армия была очень неоднородна по своему составу и обучению. В основном она состояла из ополчения служилых людей, которые жили на предоставленной им государством «для службы» земле. По призыву правительства они должны были идти в поход на конях и с вооружением, которое соответствовало по особой росписи количеству земли, дававшемуся служилому человеку.

Ядро московского войска являлось собственно ополчением и совершенно не походило на регулярную армию. Это было наследственное войско. Сын служилого человека должен был стать с возрастом служилым человеком. Каждый ратник шёл в поход и содержал себя в войске на свои собственные средства; никакой учебной выправки и однообразного вооружения у этого войска не было.

C XVII века служилые люди были поселены особенно густо на тех окраинах государства, которым в то время особенно угрожали враги - крымские татары и Речь Посполитая, то есть служилые люди жили больше по южной и западной границе государства. В XVII веке начинаются войны со Швецией, и особенное значение приобретает как раз менее густо населённая служилыми людьми северо-западная граница. Благодаря этому русское войско не могло достаточно быстро сосредоточиться здесь и потому часто терпело поражения.

Все эти недостатки в устройстве своего войска московское правительство осознавало. Ещё в первые времена Русского государства в подмогу конному служилому ополчению правительство стало заводить отряды постоянно служившей и обучавшейся своему делу пехоты и артиллерии, - это были полки стрельцов и отряды пушкарей и затинщиков. Устройство стрелецкого войска было, однако, таково, что и стрельцы, проживая в мирное время по своим слободам и занимаясь ремёслами и мелкой торговлей, больше походили на поселённое ополчение, чем на регулярное войско. К тому же обучение этого войска было поставлено очень слабо с военной точки зрения. При встречах с лучше обученными регулярными войсками шведов, русские, если не подавляли численностью, вынуждены были отступать.

Московское правительство уже со времён Василия III начало нанимать на службу целые отряды иноземной пехоты. Сначала эти отряды играли только роль почётного конвоя при государе, но со времён Смуты отряды наёмных служилых иноземцев начали входить в русское войско. Правительство царя Михаила в 1631 году, ожидая войны с Польшей, отправило в Швецию полковника Александра Лесли для найма 5000 солдат-пехотинцев.

Однако, как случилось в 1634 году в русско-польской войне под Смоленском, был возможен переход иностранных наёмников на сторону неприятеля. Поэтому было создано несколько пеших и конных полков, в том числе из беспоместных и малопоместных служилых людей, которые был обучены иностранными офицерами. К концу царствования Фёдора Алексеевича насчитывалось уже 63 полка такого войска численностью в 90 тысяч человек.

Вместе с устройством полков иноземного строя было намечено и изменение устройства армии Русского государства, согласно «новым в деле ратном вымыслам» , для чего при царе Фёдоре Алексеевиче была составлена в 1681 году комиссия из выборных от всех служилых чинов под председательством князя В. В. Голицына.

Введение войск иноземного строя изменило состав армии: она перестала быть сословной в своей основе. В солдатские полки нельзя было набирать одних только служилых людей - помещиков. От солдат требовалась постоянная служба и постоянное упражнение в военном деле, их нельзя было отпускать домой в мирное время и созывать только в военное. Поэтому солдат в иноземные полки стали набирать тем же способом, как впоследствии рекрутов.

Преобразования Петра в военном деле

Таким образом, Пётр от своих предшественников унаследовал армию, если и не удовлетворяющую всем требованиям тогдашней военной науки, то уже приспособленную для дальнейшего переустройства ввиду новых требований. В Москве находились два «выборных» полка (Бутырский и Лефортовский), которые возглавляли учителя Петра в военном деле: П. Гордон и Ф. Лефорт.

В своих «потешных» сёлах Пётр устроил два новых полка - Преображенский и Семёновский - полностью по иноземному образцу. К 1692 году эти полки были окончательно сформированы и обучены. Во главе Преображенского стоял полковник Юрий фон Менгден, а полковником Семёновского был назначен Иван Чамберс,«родом москвич шкотской породы» .

Кожуховские манёвры (1694) показали Петру преимущество полков «иноземного» строя перед стрельцами. Азовские походы, в котором, наряду со стрелецким войском и иррегулярной конницей, участвовали четыре регулярных полка (Преображенский, Семёновский, Лефортовский и Бутырский полк), окончательно убедили Петра в малой пригодности войск старой организации. Поэтому в 1698 году старое войско было распущено, кроме 4 старых полков (их общая численность составила 28 тыс. человек), которые стали основой новой армии:

• Первомосковский полк (Лефортовский)
• Бутырский полк
• Преображенский полк
• Семеновский полк.

Готовясь к войне со Швецией, Пётр велел в 1699 году произвести общий рекрутский набор и начать обучение новобранцев по образцу, заведённому у преображенцев и семёновцев. Одновременно было набрано большое количество иноземных офицеров. Этот первый рекрутский набор дал 25 новых пехотных полков и 2 кавалерийских -драгунских. Вся новонабранная армия численностью 35-40 тысяч человек была разделена на три «генеральства» (дивизии): А. М. Головина, А. А. Вейде и князя А. И. Репнина.

Войну предполагалось начать с осады Нарвы, поэтому основное внимание уделялось организации пехоты. Операции полевой армии должна была обеспечивать поместная конница (из «новой» кавалерии успели сформировать только два драгунских полка). На создание всей необходимой военной структуры просто не хватало времени. Про нетерпеливость царя легенды ходили, ему не терпелось вступить в войну и в деле проверить свою армию. Управление, службу боевого обеспечения, крепкий обустроенный тыл ещё предстояло создать.

К началу Северной войны умерли учителя Петра генералы П. Гордон и Ф. Лефорт, а также генералиссимус А. С. Шеин, поэтому новая армия была вверена Ф. А. Головину, получившему чин генерал-фельдмаршала. Однако доверить прекрасному администратору, но не военачальнику свою армию в реальном бою против шведов Пётр не решился. Накануне битвы при Нарве он вместе с Ф. А. Головиным покинули русскую армию, а главное командование было вверено саксонскому фельдмаршалугерцогу де Круа.

Поражение при Нарве показало, что всё нужно было начинать фактически сначала. Обращение шведского короля Карла XII против саксонского курфюрста и польского короля Августа II дало время Петру для проведения нужных преобразований. Кампании 1701–04 годов в Ингерманландии и Лифляндии позволили дать боевой опыт формирующимся русским частям. Общие военно-административные распоряжения Пётр I возложил на боярина Т. Н. Стрешнева.

В 1705 году Пётр I ввёл регулярный рекрутский набор. В том же году, несмотря на многие возражения, Пётр ввёл раздельное командование пехотой и конницей: пехоту возглавил генерал-фельдмаршал-лейтенант Г. Б. Огильви, конницу - генерал-фельдмаршал Б. П. Шереметев (таким образом прекратило своё существование понятиеБольшого полка). Г. Б. Огильви ввёл бригады 4-хполкового состава и дивизии по 2–3 бригады. Осенью 1706 года Г. Б. Огильви перешёл на службу саксонского курфюрста; после этого русскую пехоту возглавил Б. П. Шереметев, а конницу - князь А. Д. Меншиков.

К началу похода Карла XII против России (лето 1708 года) пехота полевой русской армии состояла из 32 пехотных полков, 4 гренадерских полков и 2 гвардейских полков (всего 57 000 человек). Русская конница в 1709 году состояла из 3 конногренадерских, 30 драгунских полков и трёх отдельных эскадронов (Меншикова Генеральный, Козловский и Домашний Б. П. Шереметева). В состав русской армии также входили гарнизонные пехотные полки и части ландмилиции. Кроме того, стрелецкие полки просуществовали до второй половины XVIII века: в 1708 году их было 14 в 1713-м - не менее 4-х.

В итоге за время Северной войны 1700-1721 годов была создана новая русская армия, построенная на рекрутской повинности. Она стала постоянной и регулярной, в ней без различия сословия обязаны были служить все люди Русского государства (кроме жителей части национальных окраин). Одновременно с созданием самой армии вырабатывалось и управление этой военной силой страны, создавались учреждения, ведавшие хозяйством войска, боевой подготовкой солдат и офицеров, обмундированием и снаряжением. К концу царствования Петра эти функции были переданы Военной коллегии с подчинёнными ей ведомствами, во главе которых стояли:генерал-провиантмейстер, генерал-кригскомиссар (главный военный судья), генерал-фельдцейхмейстер (начальник артиллерии, инженеров и сапёрной части) игенералитет (генеральный штаб).

Пехотный полк при Петре I

Пехотный полк петровских времён состоял из двух батальонов, за некоторым исключением: Преображенский лейб-гвардии полк имел в своём составе 4 батальона,Семёновский лейб-гвардии полк, а также Ингерманландский и Киевский пехотные полки - по три.

Каждый батальон имел по четыре роты, роты делились на четыре плутонга. Во главе роты стоял капитан. Он должен был «воспитывать» свою роту в военном отношении и для этого все «воинские порядки благоразуметь» . Кроме командира в роте полагалось ещё три офицера - поручик, подпоручик и прапорщик. поручик был помощником ротного командира и должен был обо всём «во все дни подробно рапортовать» последнему. Подпоручик помогал поручику, прапорщик же обязан был нести в строю знамя; кроме того он должен был «по вся дни посещать немощных» и ходатайствовать за нижних чинов «егда они в наказание впадут» .

Среди начальников из низших чинов первое место занимали в роте два сержанта, которым было «очень много дела в роте»; подпрапорщик имел своей задачей заменять при знамени прапорщика, каптенармус заведовал оружием и амуницией, капралы командовали плутонгами.

Во главе полка стоял полковник; по уставу, он должен «как капитан в своей роте, такое же и ещё боле у своего полку первое почтение иметь». Подполковник помогал командиру полка, премьер-майор командовал одним батальоном, секунд-майор - другим; причём первый майор считался старше секунд-майора и имел кроме командования, обязанность заботиться, «в добром ли состоянии обретается полк как в числе солдат, так в их оружии, амуниции и мундире».

Конница

Разнообразную конницу начала правления Петра (рейтар, копейщиков, гусар) в армии Петра заменили драгунские полки.

Драгунский (конно-гренадерский) полк состоял из 5-ти эскадронов (по 2 роты в каждом) и насчитывал 1200 человек. В драгунском полку 9 рот были фузилёрными и однагренадёрская. Отдельный эскадрон состоял из 5-ти рот (600 человек). По штатам 1711 года в полку значилось штаб- и обер-офицеров - 38 человек, унтер-офицеров - 80 человек, рядовых - 920 человек, нестроевых - 290 человек. В роте состояло 3 обер-офицера, унтер-офицеров - 8, рядовых драгун - 92.

Артиллерия

Артиллерия петровских времён состояла из 12-, 8-, 6- и 3-фунтовых орудий (фунт равен чугунному ядру с диаметром в 2 английских дюйма (5,08 см); весовой фунт превышается при этом в 20 золотников (85,32 кг), однопудовых и полупудовых гаубиц, пудовых и 6-пудовых мортир (пуд равен 16,38 кг). Это была неудобная для транспортировки артиллерия: 12-фунтовая пушка, например, весила с лафетом и передком 150 пудов, везли её 15 лошадей. Трёхфунтовые орудия составляли полковую артиллерию; сначала таких пушек полагалось две на батальон, а с 1723 года ограничивались двумя на полк. Эти полковые пушки весили около 28 пудов (459 кг). Дальнобойность орудий тех времён была очень незначительная - около 150 сажен (320 м) в среднем - и зависела от калибра орудия.

Из пушкарей и гранатчиков прежних времён Пётр приказал сформировать в 1700 году особый артиллерийский полк, для подготовки же артиллеристов был учреждены школы: инженерная и навигационная в Москве и инженерная в Санкт-Петербурге. Оружейные заводы на Охте и в Туле, организованные Петром, производили для армии артиллерию и ружья.

Гарнизонные войска

Гарнизонные войска в русской императорской армии предназначались для несения гарнизонной службы в городах и крепостях в военное время. Созданы Петром I в1702 году из городовых стрельцов, солдат, рейтаров и других. В 1720 году гарнизонные войска состояли из 80-ти пехотных и 4-х драгунских полков. Во 2-й половине XIX века преобразованы в местные войска (гарнизонная артиллерия - в крепостную артиллерию).

Вооружение и обмундирование

Вооружение каждого солдата состояла из шпаги с портупеей и фузеи. Фузея - ружьё, весившее около 14 фунтов; его пуля весила 8 золотников; замок фузеи был кремневый; на фузею насаживался в нужных случаях багинет - пяти- или восьмивершковый трёхгранный штык. Патроны помещались в кожаных сумках, прикреплённых к перевязи, к которой привязывалась ещё роговая натруска с порохом. Каптенармусы и сержанты вместо фузеи были вооружены алебардами - топорами на трёхаршинном древке.

Одна из рот в каждом полку называлась гренадерской, и особенностью её вооружения были фитильные бомбочки, хранившиейся у гренадера в особой сумке; фузеи гренадера были немного легче и солдаты при бросании бомбы могли свои фузеи на ремне закладывать за спину. Нижние чины артиллерии были вооружены шпагами,пистолетами и некоторые - ещё особой «мортирцей». Эти «мортирцы» были чем-то средним между фузеей и маленькой пушкой, прикреплённой к фузейному ложу с фузейным замком; при стрельбе из мортирец их приходилось поддерживать особой алебардой; длина мортирцы равнялась 13 вершкам, стреляла же она бомбочкой, равнявшейся фунтовому ядру. Каждому солдату полагался ранец для носки вещей. Драгуны для пешего боя были вооружены фузеей, а для конного - палашом и пистолетом.

С 1700 года обмундирование солдата состояло из небольшой приплюснутой поярковой треуголки, кафтана, епанчи, камзол и штанов. Шляпа была чёрного цвета, края полей были обшиты тесьмой, и с левой стороны прикреплялась медная пуговица. При выслушивании приказаний от старших младшие снимали шляпу и держали её слева подмышкой. Волосы носили солдаты и офицеры длинные до плеча и в парадных случаях пудрили их мукой.

Кафтаны у пехотинцев были из зелёного сукна, а у драгун - из синего, однобортные, без воротника, с красными обшлагами. Мерой кафтан был до колен и снабжался медными пуговицами; епанча для кавалерии и пехоты строилась из красного сукна и имела два воротника: это была узкая накидка, доходившая до колен и плохо защищавшая от дождя и снега; сапоги - длинные, с лёгкими раструбами - носили только в караулах и при походе, а обыкновенной обувью являлись чулки и тупоносые смазные башками с медной пряжкой; чулки у армейских солдат были зелёного цвета, а у преображенцев и семёновцев после нарвского поражения - красные, по преданию, в память того дня, когда бывшие «потешные» полки не дрогнули, при всеобщей «конфузии» под натиском Карла XII.

Гренадеры гвардии отличались от фузелёров только головным убором: вместо треугольной шляпы они носили кожаные каски со страусовым пером. Покрой офицерского мундира был тот же, что и у солдат, только обшитый по краям и по борту золотым галуном, пуговицы были тоже золоченые, галстук, вместо чёрного суконного, как у солдат, был белый полотняный. К шляпе прикреплялся плюмаж из белых и красных перьев. При парадной форме офицеры должны были иметь на головах пудреные парики. От рядового отличал офицера ещё бело-сине-красный шарф с серебряными, а у штаб-офицера - с золотыми кистями, который носили высоко на груди, у воротника. Вооружены офицеры были шпагой и в строю имели ещё протазан, или, по-тогдашнему, «партазан» - род копья на трёхаршинном древке. Гренадерские офицеры имели вместо протазана лёгкую фузею на золотом ремне.

К концу царствования Петра регулярная армия насчитывала в своих рядах более 200 тысяч солдат всех родов войск и свыше 100 тысяч нерегулярной казачьей конницыи калмыцкой кавалерии. Для 13 млн населения петровской России это было тяжёлое бремя - содержать и кормить такое многочисленное войско. По смете, составленной в 1710 году, на содержание полевой армии, гарнизонов и флота, на артиллерию и другие военные расходы шло немногим более трёх миллионов рублей, тогда как на остальные нужды казна тратила только 800 тысяч с небольшим: войско поглощало 78 % всего бюджета расходов.

Для разрешения вопроса финансирования армии Пётр велел указом от 26 ноября 1718 года сосчитать количество податного населения России, всем землевладельцам, светским и церковным, было приказано дать точные сведения, сколько у них по деревням живёт душ мужского пола, включая стариков и младенцев. Сведения потом проверили особые ревизоры. Затем точно определили количество солдат в армии и вычислили, по сколько душ, насчитанных по переписи, приходится на каждого солдата. Затем вычислили, сколько стоит в год полное содержание солдата. Тогда стало ясно, каким налогом следует обложить каждую платящую подати душу, чтобы покрыть все расходы по содержанию армии. По этому расчёту на каждую податную душу пришлось: 74 копейки на владельческих (крепостных) крестьян, 1 рубль 14 копеек на государственных крестьян и однодворцев; 1 рубль 20 копеек на мещан.

Указами 10 января и 5 февраля 1722 года Пётр изложил Сенату и самый способ прокормления и содержания армии, предлагал произвести «раскладку войска на землю». Полки военные и пешие должны были содержать их. В новозавоёванных областях - Ингрии, Карелии, Лифляндии и Эстляндии - не было произведено переписи, и сюда должны были назначаться на постой полки, прокорм которых был возложен на отдельные провинции, не нуждавшиеся в постоянной военной охране.

В Военной коллегии составили роспись полков по местностям, а для самого расквартирования командировали 5 генералов, 1 бригадира и 4 полковников - по одному в каждую губернию. Получив от Сената для раскладки, и из Военной коллегии - список полков, которые в данной местности предстояло расположить, посланный штаб-офицер, прибыв в свой округ, должен был созвать местное дворянство, объявив ему правила раскладки и пригласить к содействию раскладчикам. Полки размещались так: на каждую роту отводился сельский округ с таким количеством населения, чтобы на каждого пехотинца приходилось 35 душ, а на конного - 50 душ мужского населения. Инструкция предписывала раскладчику настаивать на расселении полков особыми слободами, чтобы не расставлять их по крестьянским дворам и тем не вызвать ссоры крестьян с постоялыми. С этой целью раскладчики должны были уговаривать дворян построить избы, по одной для каждого унтер-офицера и по одной для каждых двух солдат. Каждая слобода должна была вместить в себе не менее капральства и находиться в таком расстоянии от другой, чтобы конная рота была размещена на протяжении не далее 10 вёрст, а пешая - не далее 5 вёрст, конный полк - на протяжении 100, а пеший - 50 вёрст. В середине ротного округа предписывалось дворянству построить ротный двор с двумя избами для обер-офицеров роты и с одной для низших служителей; в центре расположения полка дворяне обязывались выстроить двор для полкового штаба с 8 избами, госпиталем и сараем.

Расположив роту, раскладчик передавал ротному командиру список деревень, по которым рота размещена, с обозначением числа дворов и занесённого в перечень количества душ в каждой; другой такой же список раскладчик вручал помещикам тех деревень. Точно так же он составлял список селений, по которым размещался целый полк, и передавал его полковому командиру. Дворяне каждой провинции должны были сообща заботиться о содержании размещённых в их местности полков и для этого избрать из своей среды особого комиссара, на которого и возлагалось заботиться о своевременном сборе денег на содержание полков, поселённых в данной местности, и вообще быть ответственным перед дворянством приказчиком и посредником сословия в сношениях с военной властью. С 1723 года этим выборнымземским комиссарам предоставляется исключительное право сбора подушной подати и недоимок.

Полк, поселённый на данной местности, не только жил за счёт населения, содержавшего его, но и должен был, по замыслу Петра, сделаться орудием местного управления: кроме строевых учений на полк возлагалось множество чисто полицейских обязанностей. Полковник с офицерами обязаны были преследовать воров и разбойников в своём дистрикте, то есть месте расположения полка, удерживать крестьян своего округа от побегов, ловить бежавших, наблюдать за беглыми, приходящими в дистрикт со стороны, искоренять корчемство и контрабанду, помогать лесным надсмотрщикам в преследовании незаконных лесных вырубок, посылать с чиновниками, которые командируются в провинции от воевод, своих людей, чтобы эти люди не позволяли чиновникам разорять уездным обывателей, а чиновникам помогали справляться со своевольством обывателей.

По инструкции, полковое начальство должно было сельское население уезда «от всяких налогов и обид охранять». В. О. Ключевский пишет по этому поводу:

Обязанное следить за плательщиками подушной подати, кормящей полк, полковое начальство производило этот надзор самым неудобным для обывателя способом: крестьянин, если хотел уйти на работу в другой дистрикт, должен был получить отпускное письмо от землевладельца или приходского священника. С этим письмом он шёл на полковой двор, где это отпускное письмо регистрировал в книге земский комиссар. Вместо письма крестьянину выдавался особый билет за подписью и печатью полковника.

Предположенные отдельные солдатские слободы нигде выстроены не были, а начатые не были закончены, и солдаты размещались по обывательским дворам. В одном указе 1727 года, вводившем некоторые изменения в сборе подушной подати, правительство само признало весь вред от такого размещения солдат, оно признало, что«бедные российские крестьяне разоряются и бегают не только от хлебного недорода и подушной подати, но и от несогласия у офицеров с земскими правителями, а у солдат с мужиками» . Драки у солдат с мужиками были постоянные.

Наиболее тяжёлым бремя военного постоя становилось в периоды сбора подушной подати, которую собирали земские комиссары с прикомандированными к ним «для аншталту», то есть для порядка, военными командами с офицером во главе. Подать вносилась обыкновенно по третям, и три раза в год земские комиссары с воинскими людьми объезжали сёла и деревни, производя сборы, взимая штрафы с неплательщиков, распродавая добро неимущих, кормясь за счёт местного населения. «Каждый объезд продолжался два месяца: шесть месяцев в году сёла и деревни жили в паническом страхе под гнётом или в ожидании вооружённых сборщиков. Мужикам бедным страшен один въезд и проезд офицеров и солдат, комиссаров и прочих командиров; крестьянских пожитков в платеже податей недостаёт, и крестьяне не только скот и пожитки продают, но и детей закладывают, а иные и врознь бегут; командиры, часто пременяемые, такого разорения не чувствуют; никто из них ни о чём больше не думает, как только о том, чтобы взять у крестьянина последнее в подать и этим выслуживаться», - гласит мнение Меншикова и других высоких чинов, представленное в Верховный Тайный Совет в 1726 году. Сенат в 1725 году указывал, что «платежом подушных денег земские комиссары и офицеры так притесняют, что крестьяне не только пожитки и скот распродавать принуждены, но многие и в земле посеянный хлеб за бесценок отдают и оттого необходимо принуждены бегать за чужие границы» .

Бегство крестьян достигло огромных размеров: в Казанской губернии в местности расселения одного пехотного полка менее чем через два года такого военно-финансового хозяйствования полк не досчитывал в своём дистрикте 13 тысяч душ, что составляло больше половины ревизских душ, обязанных их содержать.

Производство в чины и обучение

Производство в чины в петровской армии происходило в порядке строгой постепенности. Каждая новая вакансия замещалась по выбору офицеров полка; в чин до капитана утверждал командир «генеральства», то есть корпуса - генерал-аншеф, а до полковника - фельдмаршал. Патенты на все чины до 1724 года выдавались за подписью самого государя. Производство в полковничьи и генеральские чины зависело от государя. Чтобы родовые связи, покровительство, приязнь и дружба не проводили в среду офицерства людей, не знакомых с военным делом, Пётр указом 1714 года постановил: «Так как многие производят сродников своих и друзей в офицеры из молодых, которые с фундамента солдатского дела не знают, ибо не служили в низких чинах, а некоторые служили только для вида по нескольку недель или месяцев, поэтому таким требуется ведомость, сколько таких чинов есть с 1709 года, а впредь сказать указ, чтоб и дворянских пород и иных со стороны отнюдь не писать, которые не служили солдатами в гвардии». Списки производимых в чины лиц Пётр часто просматривал сам.

В 1717 году Пётр разжаловал подполковника Мякишева «в Преображенский полк в бомбардирскую роту в солдаты для того, что он тот чин достал происком, а не службой».

Царь следил, чтобы дворяне, поступившие солдатами в гвардейские полки, проходили в них известное военное образование, «приличное офицерству».

В особых полковых школах дворянские недоросли (до 15-летнего возраста) проходили арифметику, геометрию, артиллерию, фортификацию, иностранные языки. Обучение офицера не прекращалось и после поступления на службу.

В Преображенском полку Пётр требовал, чтобы офицеры знали «инженерство». Для этого в 1721 году при полку была учреждена особая школа.

Сделав гвардейские полки как бы школами для изучения всего, что «доброму офицеру ведать надлежит», продолжалась и практика обучения за границей.

В 1716 году был издан Воинский устав, строго определявший права и обязанности военных их службу.

Результаты петровских преобразований в армии

В результате петровских преобразований Россия получила постоянную, регулярную, централизованно снабжаемую современную армию, которая впоследствии на протяжении более чем столетия (до Крымской войны) успешно воевала в том числе и с армиями ведущих европейских держав (Семилетняя война, Отечественная война 1812 года). Также новая армия послужила средством, позволившим России переломить ход борьбы с Османской империей, получить выход к Чёрному морю и распространить своё влияние на Балканах и в Закавказье. Однако, преобразование армии было частью общего курса на абсолютизацию власти монарха и ущемление в правах самых различных социальных слоёв российского общества. В частности, несмотря на упразднение поместной системы, с дворян не была снята обязанность службы, а функционирование промышленности, необходимой для технического оснащения армии, обеспечивалось путём использования крепостного труда наряду с вольнонаёмным.

Потешные войска – явление, во многом определившее дальнейшее будущее российской армии. Первоначально потешные полки Петра I были сформированы юным государем, чтобы играть в битвы. Сейчас мало что доподлинно известно о том, как впервые были организованы полки для царских потех. Количество потешных солдат быстро увеличивалось и вскоре не вмещалось в Преображенском, так что часть потешных полков перевели в селение Семёновское.
По словам историков, начало потешным войскам положил юный царь, собирая вокруг себя товарищей для игр. По обычаю, пятилетний царевич должен был иметь «комнатных людей» - слуг, стольников и спальников, специально выбранных ровесников из знаменитых семей и придворной знати. Пётр же был настроен серьезно. Первое время, «таская нужные для игры вещи» из царских кладовых, он уже собрал вокруг себя целую толпу энергичных товарищей, готовых на любые потехи с будущим царем. Будущий самодержец набирал в свою команду юношей из конюхов и спальников, а впоследствии, и из кречетников и сокольников. Постепенно набралось два батальона, состоящих из молодежи всех сословий, от дворян до дворовых холопов. В каждом батальоне насчитывалось примерно три сотни человек.
Несмотря на название «потешные», полки Петра Первого были не шуточными. Каждый «солдат» числился на службе и получал настоящее жалованье, как и все «серьезные» солдаты. Звание «Потешный» стало отдельным чином, который употреблялся при дворе наравне с другими званиями.
Потешные солдаты набирались в полки официально, согласно канцелярскому порядку. В 1686 году Конюшенный приказ получил высочайшее предписание выслать в село Преображенское к Петру семь придворных конюхов для службы их потешными пушкарями. Именно тогда в потешных полках появляется Меншиков, Александр Данилович, конюший сын, самого низкого звания «ниже шляхского».
В следующем году потешные полки Петра I стали пополняться знатной молодежью. Вместе с конюхами в 1687 году в потешный полк прибыл И.И. Бутурлин и будущий фельдмаршал государства Российского М.М. Голицын. Голицыну пришлось поступить в барабанщики по причине малолетства, согласно дворцовым записям.
Для потешных полков Пётр построил в Преображенском двор для потех, поставил избу, где должен был располагаться «штаб» управления армией. Также была срочно возведена потешная конюшня, куда Петр поместил артиллерийскую упряжь, взятую им из Конюшенного приказа. Так, игра превратилась в тщательно продуманное мероприятие, организаторы которого располагали обширным штатом, казной и бюджетом.
У Петра была особая цель – стать солдатом и сделать истинными солдатами своих товарищей по играм. Все было по-настоящему. Петр одел своих потешных солдат в зелёные мундиры и снабдил их полным солдатским вооружением. Потомки знатных семей получили особые назначения - штаб-офицерами, унтер-офицерами и обер-офицерами. С тех пор Преображенские окрестности служили местом, где каждый день потешные полки проходили строгую солдатскую подготовку. Будущий государь лично проходил все чины, начиная с самого незначительного – чина барабанщика.
Со временем Пётр усложнял боевые задачи. На берегу реки Яузы был построен настоящий форт, или «потешная фортеция». Городок получил название Плесбурха. Потешные солдаты с тех пор учились осаде и штурму крепости. Форт осаждался по всей воинской науке, с применением мортир и новейшими приемами искусства осады. Все эти мероприятия требовали немалых технических знаний и помощи опытных военных. Именно тогда стало формироваться отношение будущего царя к качеству военного образования.
По словам историка А. М. Назарова, потешные полки Петра I нужны были для подготовки будущих военачальников и воинов, которые бы несли службу легко и блестяще, а не изнывали бы под непосильным бременем.
Опираясь на свой обширный опыт, Пётр I вместе с приближенными разработал первую в российской истории программу военной профессиональной подготовки юношей.
Программа включала в себя множество аспектов. Так, дети от девяти до двенадцати лет должны были заниматься гимнастическими упражнениями и играми на свежем воздухе. Приветствовались детские игры с элементами риска и опасности. Потешные солдаты в юном возрасте лазали по бревнам, обрывам и оврагам, играли в разбойников. Таким образом, в легкой форме дети постигали науку разведки, развивали сторожевые навыки, учились применять смекалку. С двенадцати лет потешные солдаты, включая Петра I, учились стрелять из пушки, владеть оружием и изучали оружейные приёмы. Обязательным было знакомство с военной техникой и обучение тому, как правильно ей пользоваться.
Пётр I немалое значение уделял воспитанию в своих солдатах любви к отечеству и государю. Потешные солдаты хорошо знали историю родной страны и возможные опасности для России извне. Потешные полки Петра I славились идеальной дисциплиной, чувством чести и развитым товарищеским духом.
Потешные полки впоследствии стали называться Преображенским и Семеновским полками. Они стали элитой российской регулярной армии. Уже в своем первом боевом походе на турецкую крепость Азов потешные полки проявили себя как храбрые дисциплинированные солдаты. Участвовали они и в Северной войне, где успешно противостояли хорошо подготовленным, даже образцовым, войскам короля Швеции Карла XII.

Зарождение Петровской гвардии.

Здесь, в лесах и полях Преображенского, на берегах Яузы, Петр мог, сбежав из классной комнаты, от души предаваться своим забавам. С раннего детства он больше всего любил играть в войну. При правлении Федора для Петра в Кремле специально устроили маленький плац, на котором он мог муштровать своих юных друзей по играм.

На просторах Преображенского места для таких увлекательных игр было хоть отбавляй. Мальчишки во все времена играли в войну. Только разница в том, что Петр, в отличие от своих сверстников, мог обратиться за необходимым снаряжением в государственный арсенал, запросить обмундирование, знамена, колесные пушки. А очень скоро четырнадцатилетний царь превратил Преображенское в настоящий военный лагерь.

В первый отряд «петровских солдат» вошли его друзья детства, определенные к нему на службу, как только будущий император достиг пятилетнего возраста. Детей для царских забав отбирали из боярских семей, и у царевича была своя свита. Но скоро Петру этого показалось мало, и он решил привлечь к своим потехам новых мальчиков. Некоторые дворянские дети сами просились к нему на службу, надеясь завоевать расположение Петра и обеспечить себе в дальнейшем место под солнцем. Но попадались среди юных добровольцев мальчики и простого происхождения, как, например, Сашка Меншиков. Всего же в казармах Преображенского жили три сотни подростков и юношей, постигая солдатскую науку. Все они получали жалование, и Петр относился к ним как к друзьям-единомышленникам. Так зарождался славный Преображенский полк Петра.

Когда все квартиры Преображенского были заполнены мальчишеской армией, в соседнем Семеновском построили новые казармы, и разместившаяся там рота вскоре превратилась в Семеновский полк, второй из полков императорской гвардии. В каждом из них было по триста солдат. Оба полка включали в себя все рода войск - пехоту, кавалерию и артиллерию. Все было, как в настоящей армии. И флейтисты, и барабанщики, выбивавшие дробь, и форма, сшитая по западному образцу. Черные сапоги, черные треуголки, камзолы с широкими обшлагами на рукавах. Для семеновцев — густо-синие, а для преображенцев — темно-зеленые.

Но какая же армия без военачальников?

Сформировали и командный состав - штаб-офицеры, унтер-офицеры и сержанты. Были созданы даже казначейская, интендантская часть и служба управления. И всем этим заправляли юные солдаты, которых стали называть потешными. Как и у взрослых, у них была самая суровая муштра. Вокруг своих казарм солдаты выставляли караулы и сменялись на часах. Набравшись опыта, потешные войска вскоре стали совершать марши по окрестностям. На ночь разбивали лагерь, рыли окопы, выставляли свой дозор.

Игра в солдаты захватила юного Петра. Но самое удивительное, что вместо того, чтобы дать себе высокий командный чин, царь записался в Преображенский полк рядовым барабанщиком. Ни в казарме, ни в походах он не позволял, чтобы его выделяли из остальных. Хотел быть таким, как все. Поэтому стоял ночью на часах, спал вместе со всеми в палатке, работал лопатой. Одним словом, вел себя не как царь.

Но, начиная с низших чинов, Петр усердно стремился к продвижению по службе. Он был искренне уверен, что настоящий командир должен пройти все этапы — снизу доверху. И еще один вывод для себя сделал Петр в те годы потех: смотреть надо не на знатность, а на способности человека. Каждое поколение обязано добиваться чинов и почета собственными заслугами, а не благодаря имени родителей.

В 1685 году, чтобы научиться строить, оборонять и штурмовать укрепления, Петр и его сподвижники около года занимались постройкой земляной крепости на берегу Яузы, в районе сегодняшней улицы Потешной. Как только крепость была готова, Петр решил проверить ее на прочность и обстрелял из пушек, а потом вместе со всеми стал отстраивать вновь. Со временем она разрослась в укрепленный городок, который назвали Прешбург. В нем имелся свой гарнизон, городское управление, суд и даже потешный «король Прешбургский». Его изображал один из товарищей Петра, и тот ему подчинялся. Разумеется, в шутку.

Вот так юный царь «веселился» в Преображенском, готовя себя и страну к большим переменам, которые вошли в историю как реформы Петра Великого.

Названия улиц сохранили славную историю района Преображенское!

Потешная улица.

начало Преображенская ул., конец - Богородский вал
Название получила только в конце XIX века. До этого был Проектированный переулок. Улица расположена на месте Потешного города, где в конце XVII века жили участники потешных игр юного Петра, будущие солдаты Семеновского и Преображенского полков.

Палочный переулок.

начало Электрозаводская ул., конец - Суворовская ул.
Получил свое название в XVIII веке. Одни исследователи считают, что переулок назвали из-за солдат, которые маршировали ежедневно с палками в руках. Так проходили учения в Петровской армии. Другие историки связывают это необычное название с побоями, которыми «награждали» здесь провинившихся солдат.

Переулки - «дезертиры».

С 1991 года три самых старых переулка Преображенского - Медовый, Барабанный и Мажоров, — в названиях которых отражена эпоха Петра I, вошли в черту района Соколиная гора. Но мы по-прежнему называем их старинными переулками Преображенского.

Барабанный переулок.

начало Б.Семеновская ул., конец М.Семеновская ул.
Свое название получил еще в XVIII веке и связано оно с Семеновским полком. Барабанщики по утрам выбивали зарю.

Мажоров переулок.

(между Б.Семеновской ул. и М.Семеновской ул.)
Это название имеет с XVIII века. Ранее назывался Кисловским, по жившим здесь кислошникам, по соседству с медовым двором. Название происходит от должности тамбурмажора — старшего барабанщика в военном оркестре, имевшего в этом переулке свой дворец. Неподалеку был расквартирован оркестр Семеновского гвардейского полка. На старых планах Москвы переулок обозначается по-разному: Мажаров - Можаров — Можаровский — Мажорный - Мажорова улица. С 1973 года переулок назывался Можеров. Но позже закрепилось правильное написание — Мажоров.

Медовый переулок.

(между Б.Семеновской ул. и Девятая Рота ул.)
Когда-то здесь находилась царская медоварня. Вокруг были леса и поля, сады и огороды. Крестьяне занимались бортничеством, а в этом переулке варили мед и поставляли полезный продукт к столу его величества.

Девятая Рота улица.

Начало Медовый пер., конец - Преображенский вал
Улица получила свое название в XVIII веке и никогда не переименовывалась. Такими, как Сергей Бухвостов, были многие жители Преображенской солдатской слободы. Здесь жили низшие чины двух первых, в будущем гвардейских, полков. Офицерство в основном состояло из иностранцев, которые Преображенское не жаловали. Они селились в Немецкой слободе, напоминавшей маленький европейский город с каменными особняками и дворцами. А Преображенская слобода казалась им большой деревней, с грязными улицами, напоминающими в распутицу болото. Застроена она была деревянными домами с конюшнями, сараями, иногда лавками. Около 1687 года солдаты этой слободы по указанию царя были разделены на два батальона по триста человек в каждом. Спустя два года батальонов стало четыре, а с 1691 года они уже называются Преображенским полком. В нем 16 фузелерных, гренадерская и бомбардирская роты - три с половиной тысячи человек. Здесь строят каменную церковь, Преображенский приказ («съезжая изба»), военные склады, конюшни, царское подворье. Слобода строится не стихийно, а по плану. Опись 1696 года называет «Первую», «Вторую», «Третью», «Четвертую» улицы; «Десятой роты половину», и «Слободу от рощи». Переулки пока не имеют имен и значатся «проезжими». Спустя тридцать лет в северной части Преображенского значатся с запада на восток Сиповшивая улица (где жили «сиповщики» - музыканты военного оркестра), Третья улица, «Безъезжая» улица или Улица 10-й роты. В южной части были соответственно Генеральная улица, улица «от Съезжей избы», Суворовская улица и Улица 9-й роты. Все они выходили на широкий участок Стромынской дороги, где позднее и возникла Преображенская площадь.

Имена улиц по домовладельцам:

Суворовская улица
начало - Преображенская пл., конец - Фигурный пер. Свое название получила в 1793 году по домовладелице премьер-майорше Суворовой. На старых планах Москвы значится как улица Суворова. В ранних источниках (Мартынов, 1888 г.), кроме фамилии премьер-майорши, указываются ее имя и отчество. Это Анна Ивановна Суворова. В других, самых последних (Романюк, 1998 г.), хозяйкой владения называют Анну Васильевну. В советское время появилась другая версия: улица названа в честь деда Александра Васильевича Суворова, занимавшего немалую по тем временам должность писаря Преображенского полка. Иван Суворов находился в дружеских отношениях с Петром, более того, царь доводился ему кумом - крестным отцом сына Василия (отца будущего полководца).
Сейчас, после выхода в свет книги А.Н. Нарбута «Род и потомки генералиссимуса А.В. Суворова» из серии «Родословные росписи», которая вышла 2-м дополнительным изданием в Москве в 2001 году, представляется целесообразным внести коррективы в существующие версии. Автором изучена генеалогия рода Суворовых, уточнены имена, даты жизни, военные чины родственников Александра Васильевича Суворова. Его дед, Иван Григорьевич родился около 1670 г., умер в 1715 году. Улица Суворовская получила свое название через 78 лет после его кончины. Через столько лет, в его честь, даже, если он приходился дедом генерал-аншефу графу Суворову-Рымникскому, графу Римской империи, кавалеру ордена св. Георгия 1-й степени, в XVIII веке, в отличие от советских времен, улиц не называли. Что касается домовладелицы премьер-майорши Анны Ивановны Суворовой, то, исходя из даты обретения улицей своего названия, имеет смысл выяснить родство этой Анны Ивановны с самим Александром Васильевичем Суворовым, а не с его дедом. В родословной росписи Суворовых нет никого с именем Анна Ивановна. Однако есть две Анны Васильевны. Одна из них - урожденная графиня Зотова, была женой родного дяди А.В. Суворова, гвардии капитан-поручика Александра Ивановича Суворова (1709-1753). Известно, что Анна Васильевна родилась в 1719 году и пережила своего мужа. Однако сомнительно, что дожила она до 1793 года, и уж точно она не была премьер-майоршей. (Согласно Табели о рангах чин капитан-поручика - 10 класса, а чин премьер-майора — 8 класса). Другая Анна Васильевна Суворова (1744-1813) - родная сестра А.В. Суворова была замужем за генерал-поручиком князем Иваном Романовичем Горчаковым (1716-1801). То есть была генеральшей и княгиней и не могла быть домовладелицей в Преображенской слободе. (Генерал-поручик — чин 3 класса Табели о рангах.) А.Н. Нарбут приводит информацию о других ветвях Суворовых. Супруг Анны Ивановны из Преображенской слободы, премьер-майор Суворов должно быть происходил из другого рода Суворовых. Остается только выяснить, кем доводилась хозяйка владения премьер-майорша Суворова то ли Анна Васильевна, то ли Анна Ивановна деду великого полководца. Но в любом случае, улицы в то время называли по домовладельцам, а не в честь их.

Жидков переулок
между Б.Черкизовской ул. и 2-й Пугачевской ул. (внутри квартала)
Назван в конце XIX века по домовладельцу. В настоящее время по этому адресу находится всего один двухэтажный дом постройки конца XIX века. В справочниках 1990-х годов переулок пока обозначен.

Страховская улица
(между М.Черикизовской и Зельевым пер. (внутри квартала)
Свое название улица получила в конце XIX века. Дни этой улицы сочтены. На ней находится всего один пятиэтажный кирпичный дом с двумя подъездами. Во многих последних справочниках Москвы это название ужу не встречается, так же как нет в них и Фигурнова переулка.

Фигурный переулок
Между Суворовской ул. и Буженинова ул. Назван в XIX веке по фамилии домовладельца Фигурина. На старых планах Москвы обозначается по-разному: Фигуров, Фигурин. До 90-х годов в справочниках обозначался как Фигурный переулок. Это единственный тупиковый (раньше такие переулки называли тупыми) переулочек нашего района. Жилых домов по данному адресу нет. В настоящее время в двух строениях XIX века находятся мелкие коммерческие организации.

Имена дали села.

Алымова улица
начало Знаменская ул., конец Алымов пер.
Название получила в 1922 году по близлежащей когда-то деревне Алымово (позднее Богородское). Старое название — Черкизовский проезд — возникло еще в XIX веке по направлению к соседнему селу Черкизово. Топоним Алымово происходит от татарского имени Алим. Материалы по истории Алымовых сохранились лишь с начала XVI века. Происхождение рода и его ранняя судьба, к сожалению, не известны. Правда, в литературе иногда указывается, что деревню Алымово в 1550-1551 годах купил князь Иван Лыков у крещенного татарина. Но это лишь версия. Документального подтверждения ей нет. Иван Лыков-Оболенский стал жертвой террора опричнины. Алымово отошло к Ивану Грозному. В 1568 году земли были пожалованы государем Чудову монастырю и принадлежали ему до 1764 года. Затем их передали в Государственную казну. В переписных книгах XVII столетия деревня Алымово уже упоминается как село Богородское с церковью Успения.

Богородский вал
начало Ганнушкина наб. - конец Краснобогатырская ул. Свое название получил в 1922 году по находившемуся когда-то за ним селу Богородское (бывший Богородский Камер-Коллежский вал). В Путеводителе по Москве и ее окрестностям 1884 года читаем: «Богородское находится прямо за Сокольниками и представляет собой довольно живописную деревушку в здоровой гористой местности среди лесов. В последнее время, впрочем, благодаря дешевизне помещений, здесь скучилась такая масса небогатого класса московского люда, что воздух уже далеко не хорош, как это бывало прежде. Самая главная примечательность здесь - так называемая Богородская плешь - небольшой круг, куда вечером стекается богородская молодежь обоих полов, которая нередко под дождем и чуть ли не в грязи под звуки рояля отплясывает до самой зари. Бывают здесь два раза в неделю и танцевальные вечера, довольно оживленные, под звуки военного оркестра. Плата за вход тогда для посетителей 1 рубль. Проезд в Богородское от Ильинских ворот по линейке стоит 20 копеек».

Преображенский вал
начало Преображенская площадь, конец Измайловский вал
Улица возникла в 1922 году на участке Камер-Коллежского вала, примыкавшего к бывшему селу Преображенское и Преображенской заставе.

Преображенская площадь
между Преображенской ул., Преображенским валом и Суворовской ул.
Получила название в XX веке. До этого называлась Преображенской заставой, появившейся со строительством Камер-Коллежского вала. В начале века на одной стороне улицы посадили вязы, 81 дерево появилось вдоль садовой дорожки, заменяющей тротуар.

Пехотный полк петровских времён состоял из двух батальонов, за некоторым исключением: Преображенский лейб-гвардии полк имел в своём составе 4 батальона, Семёновский лейб-гвардии полк, а также Ингерманландский и Киевский пехотные полки - по три. Каждый батальон имел по четыре роты, роты делились на четыре плутонга. Во главе роты стоял капитан. Он должен был «воспитывать» свою роту в военном отношении и для этого все «воинские порядки благоразуметь». Кроме командира в роте полагалось ещё три офицера - поручик, подпоручик и прапорщик. поручик был помощником ротного командира и должен был обо всём «во все дни подробно рапортовать» последнему. Подпоручик помогал поручику, прапорщик же обязан был нести в строю знамя; кроме того он должен был «по вся дни посещать немощных» и ходатайствовать за нижних чинов «егда они в наказание впадут».

Среди начальников из низших чинов первое место занимали в роте два сержанта, которым было «очень много дела в роте»; подпрапорщик имел своей задачей заменять при знамени прапорщика, каптенармус заведовал оружием и амуницией, капралы командовали плутонгами. Во главе полка стоял полковник; по уставу, он должен «как капитан в своей роте, такое же и ещё боле у своего полку первое почтение иметь». Подполковник помогал командиру полка, премьер-майор командовал одним батальоном, секунд-майор - другим; причём первый майор считался старше секунд-майора и имел кроме командования, обязанность заботиться, «в добром ли состоянии обретается полк как в числе солдат, так в их оружии, амуниции и мундире».

Разнообразную конницу начала правления Петра (рейтар, копейщиков, гусар) в армии Петра заменили драгунские полки. Драгунский (конно-гренадерский) полк состоял из 5-ти эскадронов (по 2 роты в каждом) и насчитывал 1200 человек. В драгунском полку 9 рот были фузилёрными и одна гренадёрская. Отдельный эскадрон состоял из 5-ти рот (600 человек). По штатам 1711 года в полку значилось штаб- и обер-офицеров - 38 человек, унтер-офицеров - 80 человек, рядовых - 920 человек, нестроевых - 290 человек. В роте состояло 3 обер-офицера, унтер-офицеров - 8, рядовых драгун - 92.

Артиллерия петровских времён состояла из 12-, 8-, 6- и 3-фунтовых орудий (фунт равен чугунному ядру с диаметром в 2 английских дюйма (5,08 см); весовой фунт превышается при этом в 20 золотников (85,32 кг), однопудовых и полупудовых гаубиц, пудовых и 6-пудовых мортир (пуд равен 16,38 кг). Это была неудобная для транспортировки артиллерия: 12-фунтовая пушка, например, весила с лафетом и передком 150 пудов, везли её 15 лошадей. Трёхфунтовые орудия составляли полковую артиллерию; сначала таких пушек полагалось две на батальон, а с 1723 года ограничивались двумя на полк. Эти полковые пушки весили около 28 пудов (459 кг). Дальнобойность орудий тех времён была очень незначительная - около 150 сажен (320 м) в среднем - и зависела от калибра орудия.

Из пушкарей и гранатчиков прежних времён Пётр приказал сформировать в 1700 году особый артиллерийский полк, для подготовки же артиллеристов был учреждены школы: инженерная и навигационная в Москве и инженерная в Санкт-Петербурге. Оружейные заводы на Охте и в Туле, организованные Петром, производили для армии артиллерию и ружья.

Гарнизонные войска в русской императорской армии предназначались для несения гарнизонной службы в городах и крепостях в военное время. Созданы Петром I в 1702 году из городовых стрельцов, солдат, рейтаров и других. В 1720 году гарнизонные войска состояли из 80-ти пехотных и 4-х драгунских полков. Во 2-й половине XIX века преобразованы в местные войска (гарнизонная артиллерия - в крепостную артиллерию).

Вооружение каждого солдата состояла из шпаги с портупеей и фузеи. Фузея - ружьё, весившее около 14 фунтов; его пуля весила 8 золотников; замок фузеи был кремневый; на фузею насаживался в нужных случаях багинет - пяти- или восьмивершковый трёхгранный штык. Патроны помещались в кожаных сумках, прикреплённых к перевязи, к которой привязывалась ещё роговая натруска с порохом. Каптенармусы и сержанты вместо фузеи были вооружены алебардами - топорами на трёхаршинном древке.

Одна из рот в каждом полку называлась гренадерской, и особенностью её вооружения были фитильные бомбочки, хранившиейся у гренадера в особой сумке; фузеи гренадера были немного легче и солдаты при бросании бомбы могли свои фузеи на ремне закладывать за спину. Нижние чины артиллерии были вооружены шпагами, пистолетами и некоторые - ещё особой «мортирцей». Эти «мортирцы» были чем-то средним между фузеей и маленькой пушкой, прикреплённой к фузейному ложу с фузейным замком; при стрельбе из мортирец их приходилось поддерживать особой алебардой; длина мортирцы равнялась 13 вершкам, стреляла же она бомбочкой, равнявшейся фунтовому ядру. Каждому солдату полагался ранец для носки вещей. Драгуны для пешего боя были вооружены фузеей, а для конного - палашом и пистолетом.

Рядовые бомбардирской роты артиллерийского полка носили кожаные шапки с медными эмблемами в виде гранат. Камзолы, кафтаны и штаны красного цвета призваны вызывать ассоциации с батальонным дымом и пламенем, рвущимся из орудийного жерла. Бомбардиры вооружались шпагою, пистолетом, медной мортирцей, которая при стрельбе опиралась на алебарду.

К концу царствования Петра регулярная армия насчитывала в своих рядах более 200 тысяч солдат всех родов войск и свыше 100 тысяч нерегулярной казачьей конницы и калмыцкой кавалерии. Для 13 млн. населения петровской России это было тяжёлое бремя - содержать и кормить такое многочисленное войско. По смете, составленной в 1710 году, на содержание полевой армии, гарнизонов и флота, на артиллерию и другие военные расходы шло немногим более трёх миллионов рублей. На остальные нужды казна тратила только 800 тысяч с небольшим: войско поглощало 78 % всего бюджета расходов.

Для разрешения вопроса финансирования армии Пётр велел указом от 26 ноября 1718 года сосчитать количество податного населения России, всем землевладельцам, светским и церковным, было приказано дать точные сведения, сколько у них по деревням живёт душ мужского пола, включая стариков и младенцев. Сведения потом проверили особые ревизоры. Затем точно определили количество солдат в армии и вычислили, по сколько душ, насчитанных по переписи, приходится на каждого солдата. Затем вычислили, сколько стоит в год полное содержание солдата. Тогда стало ясно, каким налогом следует обложить каждую платящую подати душу, чтобы покрыть все расходы по содержанию армии. По этому расчёту на каждую податную душу пришлось: 74 копейки на владельческих (крепостных) крестьян, 1 рубль 14 копеек на государственных крестьян и однодворцев; 1 рубль 20 копеек на мещан.

Указами 10 января и 5 февраля 1722 года Пётр изложил Сенату и самый способ прокормления и содержания армии, предлагал произвести «раскладку войска на землю». Полки военные и пешие должны были содержать их. В новозавоёванных областях - Ингрии, Карелии, Лифляндии и Эстляндии - не было произведено переписи, и сюда должны были назначаться на постой полки, прокорм которых был возложен на отдельные провинции, не нуждавшиеся в постоянной военной охране.

В Военной коллегии составили роспись полков по местностям, а для самого расквартирования командировали 5 генералов, 1 бригадира и 4 полковников - по одному в каждую губернию. Получив от Сената для раскладки, и из Военной коллегии - список полков, которые в данной местности предстояло расположить, посланный штаб-офицер, прибыв в свой округ, должен был созвать местное дворянство, объявив ему правила раскладки и пригласить к содействию раскладчикам. Полки размещались так: на каждую роту отводился сельский округ с таким количеством населения, чтобы на каждого пехотинца приходилось 35 душ, а на конного - 50 душ мужского населения. Инструкция предписывала раскладчику настаивать на расселении полков особыми слободами, чтобы не расставлять их по крестьянским дворам и тем не вызвать ссоры крестьян с постоялыми.

С этой целью раскладчики должны были уговаривать дворян построить избы, по одной для каждого унтер-офицера и по одной для каждых двух солдат. Каждая слобода должна была вместить в себе не менее капральства и находиться в таком расстоянии от другой, чтобы конная рота была размещена на протяжении не далее 10 вёрст, а пешая - не далее 5 вёрст, конный полк - на протяжении 100, а пеший - 50 вёрст. В середине ротного округа предписывалось дворянству построить ротный двор с двумя избами для обер-офицеров роты и с одной для низших служителей; в центре расположения полка дворяне обязывались выстроить двор для полкового штаба с 8 избами, госпиталем и сараем.

Расположив роту, раскладчик передавал ротному командиру список деревень, по которым рота размещена, с обозначением числа дворов и занесённого в перечень количества душ в каждой; другой такой же список раскладчик вручал помещикам тех деревень. Точно так же он составлял список селений, по которым размещался целый полк, и передавал его полковому командиру. Дворяне каждой провинции должны были сообща заботиться о содержании размещённых в их местности полков и для этого избрать из своей среды особого комиссара, на которого и возлагалось заботиться о своевременном сборе денег на содержание полков, поселённых в данной местности, и вообще быть ответственным перед дворянством приказчиком и посредником сословия в сношениях с военной властью. С 1723 года этим выборным земским комиссарам предоставляется исключительное право сбора подушной подати и недоимок.

Первая подушная перепись населения 1718-1725 гг.

Полк, поселённый на данной местности, не только жил за счёт населения, содержавшего его, но и должен был, по замыслу Петра, сделаться орудием местного управления: кроме строевых учений на полк возлагалось множество чисто полицейских обязанностей. Полковник с офицерами обязаны были преследовать воров и разбойников в своём дистрикте, то есть месте расположения полка, удерживать крестьян своего округа от побегов, ловить бежавших, наблюдать за беглыми, приходящими в дистрикт со стороны, искоренять корчемство и контрабанду, помогать лесным надсмотрщикам в преследовании незаконных лесных вырубок, посылать с чиновниками, которые командируются в провинции от воевод, своих людей, чтобы эти люди не позволяли чиновникам разорять уездным обывателей, а чиновникам помогали справляться со своевольством обывателей.

По инструкции, полковое начальство должно было сельское население уезда «от всяких налогов и обид охранять». В. О. Ключевский пишет по этому поводу: « На деле это начальство, даже помимо своей воли, само ложилось тяжёлым налогом и обидой на местное население и не только на крестьян, но и на землевладельцев. Офицерам и солдатам воспрещено было вмешиваться в хозяйственные распоряжения помещиков и в крестьянские работы, но пастьба полковых лошадей и домашнего офицерского и солдатского скота на общих выгонах, где пасли свой скот и землевладельцы и крестьяне, право военного начальства требовать в известных случаях людей для полковых работ и подводов для полковых посылок и, наконец, право общего надзора за порядком и безопасностью в полковом округе - всё это должно было создавать постоянные недоразумения у военного начальства с обывателями.»

Обязанное следить за плательщиками подушной подати, кормящей полк, полковое начальство производило этот надзор самым неудобным для обывателя способом: крестьянин, если хотел уйти на работу в другой дистрикт, должен был получить отпускное письмо от землевладельца или приходского священника. С этим письмом он шёл на полковой двор, где это отпускное письмо регистрировал в книге земский комиссар. Вместо письма крестьянину выдавался особый билет за подписью и печатью полковника.

Предположенные отдельные солдатские слободы нигде выстроены не были, а начатые не были закончены, и солдаты размещались по обывательским дворам. В одном указе 1727 года, вводившем некоторые изменения в сборе подушной подати, правительство само признало весь вред от такого размещения солдат, оно признало, что«бедные российские крестьяне разоряются и бегают не только от хлебного недорода и подушной подати, но и от несогласия у офицеров с земскими правителями, а у солдат с мужиками драки были постоянные».

Наиболее тяжёлым бремя военного постоя становилось в периоды сбора подушной подати, которую собирали земские комиссары с прикомандированными к ним «для аншталту», то есть для порядка, военными командами с офицером во главе. Подать вносилась обыкновенно по третям, и три раза в год земские комиссары с воинскими людьми объезжали сёла и деревни, производя сборы, взимая штрафы с неплательщиков, распродавая добро неимущих, кормясь за счёт местного населения. «Каждый объезд продолжался два месяца: шесть месяцев в году сёла и деревни жили в паническом страхе под гнётом или в ожидании вооружённых сборщиков. Мужикам бедным страшен один въезд и проезд офицеров и солдат, комиссаров и прочих командиров; крестьянских пожитков в платеже податей недостаёт, и крестьяне не только скот и пожитки продают, но и детей закладывают, а иные и врознь бегут; командиры, часто пременяемые, такого разорения не чувствуют; никто из них ни о чём больше не думает, как только о том, чтобы взять у крестьянина последнее в подать и этим выслуживаться», - гласит мнение Меншикова и других высоких чинов, представленное в Верховный Тайный Совет в 1726 году. Сенат в 1725 году указывал, что «платежом подушных денег земские комиссары и офицеры так притесняют, что крестьяне не только пожитки и скот распродавать принуждены, но многие и в земле посеянный хлеб за бесценок отдают и оттого необходимо принуждены бегать за чужие границы».

Бегство крестьян достигло огромных размеров: в Казанской губернии в местности расселения одного пехотного полка менее чем через два года такого военно-финансового хозяйствования полк не досчитывал в своём дистрикте 13 тысяч душ, что составляло больше половины ревизских душ, обязанных их содержать.

Производство в чины в петровской армии происходило в порядке строгой постепенности. Каждая новая вакансия замещалась по выбору офицеров полка; в чин до капитана утверждал командир «генеральства», то есть корпуса - генерал-аншеф, а до полковника - фельдмаршал. Патенты на все чины до 1724 года выдавались за подписью самого государя. Производство в полковничьи и генеральские чины зависело от государя. Чтобы родовые связи, покровительство, приязнь и дружба не проводили в среду офицерства людей, не знакомых с военным делом, Пётр указом 1714 года постановил: «Так как многие производят сродников своих и друзей в офицеры из молодых, которые с фундамента солдатского дела не знают, ибо не служили в низких чинах, а некоторые служили только для вида по нескольку недель или месяцев, поэтому таким требуется ведомость, сколько таких чинов есть с 1709 года, а впредь сказать указ, чтоб и дворянских пород и иных со стороны отнюдь не писать, которые не служили солдатами в гвардии». Списки производимых в чины лиц Пётр часто просматривал сам.

В 1717 году Пётр разжаловал подполковника Мякишева «в Преображенский полк в бомбардирскую роту в солдаты для того, что он тот чин достал происком, а не службой». Царь следил, чтобы дворяне, поступившие солдатами в гвардейские полки, проходили в них известное военное образование, «приличное офицерству». В особых полковых школах дворянские недоросли (до 15-летнего возраста) проходили арифметику, геометрию, артиллерию, фортификацию, иностранные языки. Обучение офицера не прекращалось и после поступления на службу. В Преображенском полку Пётр требовал, чтобы офицеры знали «инженерство». Для этого в 1721 году при полку была учреждена особая школа. Сделав гвардейские полки как бы школами для изучения всего, что «доброму офицеру ведать надлежит», продолжалась и практика обучения за границей. В 1716 году был издан Воинский устав, строго определявший права и обязанности военных их службу.

В результате петровских преобразований Россия получила постоянную, регулярную, централизованно снабжаемую современную армию, которая впоследствии на протяжении более чем столетия (до Крымской войны) успешно воевала в том числе и с армиями ведущих европейских держав (Семилетняя война, Отечественная война 1812 года). Также новая армия послужила средством, позволившим России переломить ход борьбы с Османской империей, получить выход к Чёрному морю и распространить своё влияние на Балканах и в Закавказье. Однако, преобразование армии было частью общего курса на абсолютизацию власти монарха и ущемление в правах самых различных социальных слоёв российского общества. В частности, несмотря на упразднение поместной системы, с дворян не была снята обязанность службы, а функционирование промышленности, необходимой для технического оснащения армии, обеспечивалось путём использования крепостного труда наряду с вольнонаёмным.